— Скока? — переспросил Гаджет.
Но Рат продолжил:
— А если только детей, внуков и их потомков, то чуть больше тысячи, — он замолчал и отвернулся, вновь наливая чай. Гаджет сделал круглые глаза и уже откровенно повертел пальцем у виска. Барабанщица нахмурилась, но никак не отреагировала. А Данька просто пытался хоть как-то привести в порядок свои мысли. Да уж, развеял штамп, блин. Такое ни под какой штамп не подгонишь, разве что под тот, что показал Гаджет…
— Ладно, пора! — Барабанщица вскочила с табуретки. — Лучше придем пораньше. Осмотримся…
* * *
Офис Игоря Оскаровича располагался на одиннадцатом этаже современного офисного здания.
Игорь Оскарович встретил их у лифта.
— Проходите. У нас тут ремонт, так что никого нет. Вообще-то это не я арендую, а один из моих основных клиентов. Чтобы мы были, так сказать, всегда под рукой. Все крыло сняли. Тут грязновато, но в моем кабинете уже все закончили, так что прошу туда.
Кабинет оказался просторным — не кабинет даже, а целый офис. Они расселись вокруг длинного стола для совещаний, примыкавшего к рабочему месту Игоря Оскаровича, а Рат сел в дальнем углу, у стены. Игорь Оскарович приветливо улыбнулся и спросил:
— Чаю?
И не дожидаясь ответа, нажал на клавишу пульта, установленного на небольшой тумбе под левой рукой. Дверь распахнулась, и в кабинет вошел… Артур Александрович.
Данька окаменел. А Игорь Оскарович поднялся из-за стола и, раскинув руки, с радушной улыбкой двинулся навстречу Артуру Александровичу.
— Добрый день, а мы вас уже ждем…
В этот момент Барабанщица, как видно, заметившая состояние Даньки, двинула ему кулаком в бок.
— Что случилось, Джавецкий?
— Это… он, — судорожно сглотнув, хрипло сказал Данька.
— Кто? — удивленно переспросил Гаджет. Но Барабанщица уже все поняла. Она вскочила на ноги и оглянулась, как видно подыскивая, чем бы огреть Игоря Оскаровича, загораживающего проход к двери, но вслед за Артуром Александровичем в кабинет протиснулось еще трое мужчин, а в проеме двери замаячили фигуры еще нескольких. Барабанщица качнулась на каблуках и… влепила обернувшемуся к ним Игорю Оскаровичу хлесткую пощечину.
— Что, а!.. — вскрикнув от неожиданности, Потресов потрясенно отшатнулся от нее.
— Сколько вам заплатили?
Потресов держась за щеку, сделал еще шаг назад, а затем визгливо закричал:
— Уберите от меня эту истеричку!
Артур Александрович грустно улыбнулся.
— Мне кажется, что в этом нет необходимости. Она больше не будет давать вам пощечин. Ведь так, милая Маша?
Барабанщица с вызовом посмотрела на него и, ничего не ответив, уселась обратно на свой стул.