Ташка доплыла почти до самого берега и поднялась, лишь когда колени уже начали скрести по песку. На это была своя причина…
Еще на третьем курсе, когда она гостила у Лейлы в Джемете, та как-то зазвала ее поплавать ночью под звездами и луной. Они нашли пустынное местечко, скинули с себя все и долго наслаждались абсолютной свободой нагого тела, рассекающего черную вселенную моря. Клочок берега, где Ташка расположилась сегодня, тоже был совершенно безлюден, хотя и находился рядом с закрытым пляжем дорогого клуба «Ривьера». В принципе никаких неприятностей она не ожидала — одежда, которую она оставила на песке, была не очень дорогой и далеко не новой, денег в карманах не было, так что воровать все это смысла не имело. Что же касается личной безопасности, то она знала — курортные местечки, как правило, очень ревностно патрулируются полицией и чаще всего абсолютно безопасны. Любую шваль отлавливают, стоит ей только появиться. Иначе нельзя, ибо любое насильственное преступление тут же отпугивает туристов, что резко снижает цены и, соответственно, возможность заработать. Так что мэр любого курортного городка найдет тысячу способов поквитаться с нерадивым полицейским и его начальниками, да и сами горожане готовы прийти на помощь любому туристу, только бы было их побольше, этих туристов, готовых потратить свой отпускной бюджет в их городке. А возможно, у Ташки сработал условный рефлекс. В Империи уже давно можно было бродить по самым глухим местам, совершенно не опасаясь насилия. И не потому, что криминальный мир вдруг взял и исчез. Просто после нескольких лет планомерных и систематических мероприятий каждому «авторитету» стало ясно, что его взаимоотношения с правоохранительными органами могут складываться двояко — либо без спешки, с соблюдением долгих процедур: «ваши проблемы начнутся, когда мы докажем вашу вину», либо по-быстрому: «мы действуем, а остальное — ваши проблемы». Причем переход от первого типа отношений ко второму был наиболее вероятен в том случае, если на территории, подведомственной данному «авторитету», случался всплеск насильственных преступлений. Так что «авторитеты» следили за всякими молодежными группами и сексуально озабоченными компаниями, тусующимися на «их» территории, едва ли не ревностнее, чем менты. Впрочем, была еще одна причина…
— Молодые люди, вы не могли бы подать мне мою одежду?!
Трое чернявых парней, рассевшиеся прямо на ташкиных шмотках и нагло пялившиеся на нее, осклабились. Ташка молча рассматривала их, ожидая, что они будут делать дальше. Судя по всему, не местные, то есть не из этого городка. Одежда не та. Но на туристов не тянут. Бедновато выглядят. Скорее всего, рабочие с горных плантаций, что раскинулись километрах в семидесяти к юго-западу. Мальчики приехали поразвлечься. И, судя по наглому поведению, уже не впервые. Причем именно на этом месте. Но вряд ли они занимаются этим слишком часто, иначе полиция их давно бы уже повязала. Разыскать эту троицу по приметам — не слишком сложная задача даже для местных полицейских. Так что, скорее всего, ни одна их жертва о них ничего не сообщала. Женщине всегда стыдно признаться в том, что ее изнасиловали. И она решает перетерпеть, забыть, выкинуть эту страшную ночь из памяти, не думая о том, что безнаказанность только поощряет насильника и ее молчание в девяноста девяти случаях из ста означает, что за ней последуют другие…