— Ты думаешь, выпивка помогла бы? Тут, кажись, и без нее… скоро станет жарко, — заметил Лайбо, крутя головой и обозревая бушующую площадь.
— Гм… они ничего не понимают в кулинарии. Когда поджаривают мясо, его поливают легким красным вином и добавляют ломтики свежих овощей. — Леннар недобро оскалился и передернул плечами. — А тут…
— Ты хочешь, чтобы тебя полили вином и украсили овощами? Да ты гурман, Леннар! Гм… а в самом деле пить хочется. Жара, а?
— Да разве это жара, друг? Вот если бы ты побывал на моей родине, в Эррии, на Леобее, в разгар летнего сезона, вот там солнце. А тут! Фи! — Леннар присвистнул с пренебрежением. — Разве это солнце? Мы сами его подвешивали к небосводу, можно сказать.
— Вот и нас сейчас подвесят…
Этот милый диалог был прерван трубами храмовых глашатаев, от которых задрожали крыши окрестных особняков, и громовым голосом Стерегущего Скверну, провозгласившего:
— Граждане Ланкарнака! Дети мои, осененные светлой благодатью нашей милостивой Владычицы! — Он склонил свою голову, увенчанную храмовой диадемой, перед недвижной Аллианн. — Великая радость и торжество живут сегодня с нами! Пойман и будет предан справедливой каре страшный мятежник, ере тик, воплощение Скверны…
Стерегущий старательно перечислял эпитеты, последовательно прикладываемые к персоне Леннара. Глава Обращенных слушал его не с тревогой, и уж тем более не со страхом, а с каким-то досадливым раздражением. Вспомнился ему жрец смотритель, который несколько лет тому назад требовал у Леннара, Энтолинеры и их спутников уплатить налог на подковы. Тот жрец жонглировал куда более живыми и верткими словечками. Как там бишь?… «Сын осла и муравьеда… уродище из выгребной ямы миров…» и прочая и прочая?
На губах Леннара появилась печальная улыбка. На мгновение ему показалось, что все происходящее вокруг него — не на самом деле, а лишь какая-то замысловатая игра со своими правилами, и все эти жрецы, Ревнители, равнодушные и пылкие зеваки и разряженная знать на балконах — просто дети, увлекшиеся этой забавой, чуточку жестокой, чуточку страшноватой, но такой завлекательной, такой интересной!.. Возможно, так оно и есть — ведь создал же когда-то он, Леннар, жизненное пространство для этой игры, разгородил его, задал исходные правила!
Стерегущий Скверну закончил вычитывать вины и преступления Леннара и Лайбо. Дверь клетки распахнулась, и осужденных преступников, подтолкнув копьями, вывели и стали возводить на эшафот. Какой-то особо заботливый Ревнитель пристроил на голову Леннара его полант, все эти дни провалявшийся в камере, в дальнем ее углу, недоступном для узников. Наверное, по мысли храмовников, черная «диадема» на голове осужденного должна добавить казни колорита и зрелищное.