— Как произошло, что «дикие» подобрались так близко к каравану, Сохраняющий?
— Не знаю. Вряд ли это было запланированное нападение. Иначе мы все были бы уже мертвы. Слава Контролерам, «дикий» был только один, а в своре было только три собаки. Нам удалось подстрелить одну из арбалета шипом Барьера. Но и дикий зацепил двоих, у нас есть раненые: Тмион ранен в руку, так что есть надежда на то, что он выздоровеет; а вот Итпану «дикий» попал в живот. Он сильно мучается. Я думаю, ему надо подарить Милость забвения.
Доверенный не отводил взгляд от Торрея. Он упрямо повторил вопрос:
— Как это произошло?
Торрей пожал плечами:
— Огненные трубки. Они могут метать кусочек металла очень далеко и с большой силой. Мы знаем об этом слишком мало. Я просил Контролера позволить мне захватить и изучить такую трубку, но он меня… мне не позволил.
Старший размышлял, глубокомысленно сдвинув брови к переносью, но потом, так и не найдя, что бы еще спросить, кивнул. Торрей кивнул в ответ:
— Я должен отправить домой Тмиона и… позаботиться об Итпане, а потом можем двигаться. Я не думаю, что где-то поблизости бродят другие «дикие», иначе они уже были бы здесь, но надо побыстрее покинуть это место. «Дикие» привязаны к своим прирученным животным и могут попытаться нам отомстить.
Они тронулись в путь.
В быстром темпе шли до обеденного привала. По бокам колонны шли мужчины, сжимая в не очень-то умелых руках заостренные колья и выточенные из вулканического стекла ножи. Только Сохраняющие, которых по традиции набирали из охотников, имели пластинчатые арбалеты. Люди куклосов никогда не были хорошими воинами, да и не очень-то представляли себе, что это такое.
За все время Уимон, который, уцепившись за юбку Лии, едва поспевал переставлять ножки, так ни разу отца и не увидел. Когда они появились на поляне, выбранной Сохраняющими для обеденного привала, Торрей уже был там. Он шагнул им навстречу, подхватил на руки измученного сына и вновь, как и утром, благодарно улыбнулся Лии:
— Я разложил костер, Молодая мать.
Пока Лия резала овощи для похлебки, Торрей растер сыну гудящие ножки и укутал его в плащ, сшитый из волчьих шкур. Уимон пригрелся и задремал. Однако скоро проснулся и высунул нос из-под мохнатого плаща Они расположились на самом краю поляны, под раскидистыми ветвями старой липы. Над костерком висел легкий котелок, в котором кипело варево. Отец, не забывая помешивать, что-то тихонько рассказывал Лии. Уимон прислушался.
— …редко нападают первыми.
Лия задумчиво кивнула:
— А почему тогда мы сами нападаем на них?