Похоже, предстоявший им разговор был довольно серьезным, поскольку, как выяснилось, его совместили с ужином, а стол им накрыли в блоке, оборудованном под комнату релаксации. Земляне как-то крайне пренебрежительно относились к внешнему антуражу, к интерьеру либо какому-то иному обрамлению любого предстоящего действия, если, конечно, в этом не было серьезного практического смысла, так что выбор в качестве места для беседы блока релаксации, да еще и совмещение ее с ужином, означало многое.
Первые пятнадцать минут прошли довольно спокойно. Олег привез гостинцы с поверхности от какого-то дядюшки Иззекиля, на которые Ольга отреагировала довольно бурно. Сам Эоней, вежливо попробовав, решил ограничиться более стандартным набором продуктов. Нет, земная кухня ему нравилась, но, как он теперь понял про себя, все-таки в этой области он был скорее сторонником традиций.
Когда все насытились и существенная часть кроветока оттянули вступившие в активную работу желудок и кишечник, что резко снижало вероятность излишнего влияния эмоций на течение разговора, к Эонею обратился Энтони:
— Скажите, император, как вы оцениваете положение империи и ее перспективы в начавшейся войне?
Эоней ответил не сразу. Вопрос был непростой, и ответ на него требовался еще более непростой. И не до конца правдивый, по классическим канонам. Ибо задающие подобные вопросы оценивают не только сам ответ, но и настроение, мотивацию отвечающего, чего он хочет добиться, отвечая спросившему, и еще многое, многое другое. Конечно, если его задали не в беседе за стаканом на коммунальной кухне, а во время, по сути дела, межгосударственных переговоров. После трех недель пребывания на Земле Эоней, однако, пришел к выводу, что в этом странном анклаве все обстоит совершенно по-другому. Не так, как принято в высокой политике. То есть здесь спрашивают именно то, что спрашивают, и рассчитывают именно на предельно честный и откровенный ответ, исходя из которого и будут строить дальнейшие отношения. И сейчас ему предстояло решить, какой ответ давать. Привычно не совсем правдивый или…
— Я оцениваю положение империи как сложное и вполне могущее привести к катастрофе, но не безнадежное, — ответил Эоней.
— В таком случае, — вступил в разговор Олег, — должен вам заявить, что канскеброны отводят на Обращение всей империи одиннадцать лет. Два года из которых уже прошли.
Над столом повисла оглушительная тишина.
— Это… — Голос Эонея прервался, он сглотнул и заговорил снова: — Это вам рассказал Средоточие?
— Да, — ответил Олег, — и я, после того как ознакомился с его выкладками, склонен этому поверить.