— Не отсохнут, — пробурчал Никита, — наручники это так, вроде психологического давления. Они их не расстегивая стянуть могут.
Когда все шестеро выстроились у стены, Ирина окинула их оценивающим взглядом и, усмехнувшись, спросила:
— И что мне прикажете с вами делать?
Один, самый старший, стоявший вторым, с вызовом вскинул подбородок:
— А вы с нами ничего не можете делать. По закону уголовная ответственность наступает только с четырнадцати лет. А у нас таких нет.
— И что? — осведомилась Ирина. — Вас теперь никак и не наказать?
Парень злорадно усмехнулся.
Ирина покачала головой и, повернувшись к Никите, внезапно приказала:
— Никита Степанович, возьмите-ка его, отведите в гараж и высеките там. При всех.
Парень изумленно вытаращился на Ирину. Никита с угрожающим видом шагнул вперед. Парень испуганно покосился на него и, побледнев, прошептал:
— Вы… не имеет права.
— А воровать, значит, ты имеешь право? — жестко спросила Ирина. Парень прикусил губу.
— Причем смотри, — продолжила между тем Ирина, — если мы начнем с тобой соревноваться в том, кто сколько всякого, на что он не имеет права, натворит, я окажусь в гораздо более выгодном положении. Потому что, скажем, я могу нанять десять адвокатов, которые докажут, что, во-первых, я имею на это право, во-вторых, ничего такого и не было и, в-третьих, ничего такого вообще и быть не могло. А что сможешь ты?
Ирина, конечно, блефовала, рассчитывая больше не на свой дар убеждения, а на бытующую среди большинства населения страны уверенность, что «богатеи» купили все и всех. А в их глазах она, несомненно, была самой настоящей «богатейкой». И плевать, что две трети денег, за которые она купила эту фабрику, были кредитом. Им-то такие деньги никогда не дали бы даже в кредит…
— Ну так как, будем меряться, кто на что имеет право?
В этот момент дверь кабинета распахнулась и тихонько вошел начальник охраны. Он подошел к Никите и что-то тихо зашептал ему на ухо. Никита выслушал его и молча кивнул, показав Ирине глазами, что у него хорошие новости. Похоже, украденную плиту нашли. Впрочем, этого и стоило ожидать. Где в маленьком городке можно спрятать полтонны плиты, причем когда часть исполнителей захвачена на месте преступления… и, скорее всего, за рулем машины, увезшей плиту, сидел отец одного из «героев», «очень хитро» придумавший, как обойти закон. Она вновь посмотрела на парня.
— Ну и?..
Тот молча мотнул головой. Ирина окинула всех мальчишек, переминающихся с ноги на ногу у стены кабинета, тяжелым взглядом и задумалась…
Эти две машины въехали во двор обычной московской хрущобы, каковыми в Текстильщиках была застроена вся округа. Машины остановились, из них выбрались трое. Бабушки у подъезда прекратили лузгать семечки и заинтересованно уставились на прибывших. Похоже, сегодня в перечне ежедневных тем, требующих непременного обсуждения, как то: цены, пенсии, разборки у Сунгиных из шестой квартиры, дебильная чеченская война и очередной выверт вечно пьяного Гаранта — могла появиться еще одна. Одного из троих бабушки знали. Это был местный участковый. Нонеча, конечно, участковые не те, что ранее, тогда это все были люди уважаемые, степенные — власть, одно слово. А нынешние все молоденькие, да и меняются почитай кажин год. Но, слава тебе господи, этого они знали. А вот еще двое появились в этом дворе впервые. Один был мужчина представительный, даже очень. До сих пор таких бабушки видели только в телевизоре, вокруг Гаранта. Вторая была женщина, причем явно из богатеек. Бабушки посмотрели на нее не шибко одобрительно, но с интересом. И чего это такая сюда приперлася?