Нина злобно оскалилась:
— Ты так просто от меня не отвертишься. Я… тоже имею право!
— На что?
— На… совместно нажитое имущество.
— Совместно? — удивился Виктор.
— Да! Юридически мы состоим в браке. И все, что ты заработал за эти годы, является совместно нажитым имуществом. Я знаю, мне рассказали!
Виктор понимающе кивнул:
— Так вот зачем ты пришла…
— Да! — с вызовом выкрикнула Нина и, вытянув палец, потрясла им перед своим носом. — И тебе не отвертеться, Крагин, у меня хорошие адвокаты!
— У тебя или у Миши? — усмехнулся Виктор.
— Неважно. — Глаза Нины лихорадочно блестели, а губы остервенело жевали сигарету. — Тебе ПРИДЕТСЯ отдать мне половину.
— Ох, Нина, Нина, — покачал головой Виктор, — неужели тебе не надоело, что тебя все время используют как дешевую подставу?
— Не смей так обо мне говорить! — взвизгнула Нина. — Я… я… я… не то, что некоторые!
Виктор вздохнул:
— Адвокаты у тебя, возможно, и хорошие, только… сведения у них устаревшие.
Он встал, открыл сейф и вытащил папку. Раскрыв ее, извлек из ее недр какие-то листки и посмотрел на Нину.
— Дело в том, что мы давно уже не женаты.
Нина вздрогнула:
— То есть как?
Виктор пожал плечами:
— Вот так. Вскоре после твоего ухода я объявил тебя в розыск. Тебя, по-моему, дважды даже находили. Но, поскольку ты не беглый преступник, то тебе просто оставляли повестки. И ты благополучно переезжала на новое место. Вероятно, вы с Мишей еще смеялись над «этим лохом Крагиным», который все никак не может успокоиться и понять очевидное…
Нина вздрогнула. Наверное, он попал в точку.
— Ну так вот, после определенного времени, когда всем, в том числе и нашим правоохранительным органам и органам опеки, стало ясно, что ты никак не желаешь ни возвращаться в семью, ни принимать хоть какое-то участие в воспитании дочери, нас развели. И, до кучи, лишили тебя родительских прав. Вот, ознакомься. — И он протянул ей листки.
Нина несколько мгновений неверяще смотрела на листки, а затем ее лицо исказилось, и она принялась остервенело рвать их на клочки…
— На тебе, на… на… на…
Когда она закончила, Виктор неодобрительно покачал головой:
— Нина, ну как не стыдно. Ты нанесла мне ущерб аж на двести рублей.
Та ошарашенно уставилась на него. Виктор пояснил:
— Каждая копия стоит сто рублей. У меня их много. Когда мы едем с Сонькой за рубеж, приходится удовлетворять любопытство пограничников по поводу того, где второй родитель у несовершеннолетнего ребенка. Вот я их и наделал. Так что… нехорошо.
Нина схватилась за голову. Сейчас она уже ничем даже отдаленно не напоминала ту девушку, в которую Виктор когда-то влюбился. Скорее она была похожа на суку шакала, которую бесцеремонно отогнали от добычи.