Сегодняшний день был последним. Официально выставка закрывалась завтра, но вся деловая часть уже завершилась. И эти два дня были отданы обычным посетителям. А для специалистов и руководителей фирм суббота была днем неофициальных мероприятий и разъезда.
Из отеля Ира вышла раньше назначенного времени. Здешнее время отличалась от московского на два часа в меньшую сторону, поэтому она, как и все дни перед этим, проснувшись как обычно, еще полчаса повалялась в постели. Потом, когда это стало уже совсем невмоготу, встала, умылась, оделась, подкрасилась и спустилась на завтрак.
После завтрака она поднялась в номер, навела последний марафет и, поняв, что времени еще куча, а делать в номере уже абсолютно нечего, решила выйти на улицу и чуть-чуть погулять. Заодно посетовав, что столько провалялась. Если бы встала сразу как проснулась, то прогулка вышла бы вполне приличной. Можно было даже позвонить и попросить прислать машину чуть попозже и не к отелю. Все равно особых дел сегодня не предвиделось. Только поездка на грузовой терминал, где Вернер заканчивал оборудование своего нового большого склада, построенного им специально под поставки из Тасовки, и прощальный ланч. Но сейчас машина уже явно была на подъезде…
Выйдя из отеля, она остановилась на тротуаре и огляделась. Город уже проснулся. Толпы людей торопливо бежали по своим собственным надобностям, стаи машин проносились по мостовым. Впрочем, она сомневалась, что такие города, как Дюссельдорф, вообще когда-нибудь спят. Ира вздохнула: что ж, вместо того чтобы торчать столбом, надо провести с толком хотя бы те жалкие несколько минут, что у нее имеются. Она повернулась и… едва не уткнулась в Славика… Вот уж кого она не ожидала здесь встретить, так это его.
Славик, похоже, тоже. Он отшатнулся, изумленно вылупил глаза и несколько сдавленно произнес:
— Ира?!
— Здравствуй, Славик, — спокойно ответила Ирина, — вот уж неожиданная встреча…
— Да уж. — Он поежился, продолжая настороженно смотреть на нее, но Ира стояла молча, не делая никаких угрожающих движений и чуть заметно улыбаясь. Славик постарел и… как-то пообтрепался, что ли. Хотя явно старался держать форс. На нем были модные ботинки, серые брюки и светлая замшевая куртка, шея обмотана ярко-желтым шарфом. Этакий стареющий плейбой на выданье…
— Так ты… теперь тоже в Германии? — начал немного отходить Славик.
— Как видишь.
— А… Павлик где? — поинтересовался он, уже понимая, что она не собирается вцепляться ему в рукав и кричать, привлекая полицейского.
— Дома. С мамой.
— А ты, значит, здесь… деньги зарабатываешь… — понимающе кивнул он.