— Оля, что происходит? — прохрипел ей вслед КЗ, за что получил прикладом по почкам.
— Молчать! — Его взяли за наручники, ухватив их так, что они больно врезались в запястья, и, сильно дернув, заволокли в кузов грузовой машины.
— Ну что, козел? — обратился к нему один из «камуфлированных». — Добегался, мы тебе еще Сашку припомним…
В машину просунулась очередная голова в шапочке-маске.
— Ну чего тебе?
— «Дачный» на связи.
— Фу-ты черт. — «Камуфлированный» выбрался из машины и пошел к микроавтобусу-"газели".
КЗ в полной прострации завалился на спинку сиденья. Все, что с ним происходило, казалось дурным сном. Перед глазами все плыло и странно меняло цвет. «Может, все это глюки? — отчаянно взвилась мысль. — Может, я еще умираю на том мосту и все, что произошло, видения умирающего мозга?»
Вернулся, ругаясь, «камуфлированный».
— Давайте этого в «оперативную». — Он кивнул на «газель».
— В чем дело? — удивился водитель.
— Прокуратура ждет.
Водитель зло матернулся и вылез из машины. КЗ чуть ли не волоком протащили по асфальту, не забыв при этом наградить дюжиной ударов, и швырнули на пол микроавтобуса. Когда автобус мчался по улицам, он вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Глядевший смотрел равнодушно, как-то сквозь него, как человек, занятый серьезным делом, смотрит на утопающего муравья, так, задержался взгляд на какой-то мелюзге и скользнул дальше, а муравей утонул. Что это было, наваждение или…
КЗ привели в кабинет и посадили перед каким-то усталым мужиком в сером, невзрачном костюме, с невыразительным лицом. Тот поднял глаза, вздохнул и вытянул из кипы, лежащей на столике рядом с окном, чистый бланк протокола.
— Фамилия… Имя… Отчество… Год и место рождения… — бубнил он.
КЗ отвечал механически. Следователь продолжал:
— Постоянное место работы… Потом зашелестел бумагой и, развернув лист к КЗ, с нажимом сказал:
— В соответствии со статьей сорок шесть УПК РФ вы имеете право… — Долго перечислял права и закончил, протягивая ручку: — Распишитесь.
— Я хочу знать, в чем меня обвиняют.
— Распишитесь, — настойчиво повторил следователь и, дождавшись подписи КЗ, сунул ему под нос бумагу с крупной надписью «ПОСТАНОВЛЕНИЕ» вверху листа.
Глаза КЗ сразу уперлись в фразу: «… приведшие к смерти потерпевшей…», он обшарил глазами лист, спотыкаясь на словах: «В автомобиле марки „БМВ-525“, принадлежащем Воробьеву Ивану Сергеевичу… с особой жестокостью… предварительно, многократно изнасиловав… многочисленные следы побоев» — и замер на фамилии, имени, отчестве: «СЕРГЕЕВА НАТАЛЬЯ ПЕТРОВНА». У КЗ потемнело в глазах.