Одно из самых эффектных заклинаний школы крови — герой. Полная нечувствительность к боли. Молниеносная реакция. Почти утроенная физическая сила. Ненадолго — от нескольких минут (у не слишком умелого мага) до пары часов. Были случаи, когда хилый и тщедушный человек, призвав заемные силы, разбрасывал в одиночку два-три десятка опытных, отменно вооруженных воинов. Голый кулак продавливал доспехи, ломал шейные позвонки ударом по шлему, пальцы ловили стрелы на лету, а ноги могли обогнать мчащуюся галопом лошадь.
Расплата не заставляла себя ждать. Чем дольше действовало заклинание, тем более тяжелыми были последствия. В лучшем случае — оглушающая слабость, в худшем — потеря сознания или, если раны, полученные во время битвы, были достаточно серьезны, немедленная смерть. Это заклинание часто называли последним доводом — маг, попав в безвыходную ситуацию, получал шанс. Шанс спастись или, если это оказывалось невозможным, заставить врагов как следует заплатить за победу.
Сейчас Дилана вряд ли смогла бы вызвать героя даже на полчаса. Будь ее правая рука здоровой, использование этого заклинания позволило бы ей легко уничтожить всех преследователей до одного. Но среди них был маг, да и сломанная рука все же не могла служить ей должным образом. Зато сейчас полученные ненадолго силы позволят ей спастись.
Сердце, бешено бьющееся в груди, вдруг пропустило удар. И еще один, и еще… действие заклинания заканчивалось. Дилана сделала еще несколько гребков, и ее ноги коснулись илистого дна реки. Спасена… Она даже успела выбраться на берег, из последних сил пройти несколько шагов… и тут наступил откат. Силы разом оставили ее, и женщина, даже не застонав, тяжело рухнула лицом в кусты, уже не чувствуя, как колючие ветки раздирают кожу.
— Да, госпожа, он правду сказал…
В том, что Керб сказал правду, Таша не сомневалась ни на мгновение. Другое дело, что правда — вещь в высшей мере относительная. Воин, отвечая на ее вопросы, был предельно искренен, но говорил лишь о том, о чем знал или догадывался. Лгать под воздействием оков человек не может, но никакая магия не помешает ему искренне заблуждаться. История про лодку, ожидающую беглецов, выглядела чистейшей воды вымыслом… если бы слова разведчиков не подтвердили ее.
— Там обрывок веревки остался, госпожа. Баба эта развязать пыталась, токмо с одной рукой несподручно, узлы надежные… Она и зубами пробовала… потом, видать, устала… веревку перерезала…
Таша задумалась. Дилана хитра… либо там и в самом деле была лодка, оставленная неизвестным помощником, либо все эти следы на берегу, обрывки веревки и даже слова Битрана — не более чем способ увести преследователей по ложному пути. Каков же выбор? Сейчас они измотаны, из пяти собак уцелели две, двое охотников ранены — она залечила плечо молодому парню, но на чудовищно рассеченный живот второго пострадавшего сил уже не хватило. Слишком много было отдано себе самой, Битрану, слишком много потрачено на плетение оков. Она лишь остановила кровь… и теперь либо лечить — и тогда самой, весьма вероятно, свалиться в обморок. Либо не лечить… и смерд умрет к вечеру. Особого выбора не было…