Табор всячески подбадривал себя, твердо решив довести дело до конца. Узнав о смерти Мажене, он поспешил обзавестись пистолетом и в лесу неподалеку от Клинкура, где жил с Леорой, начал практиковаться в стрельбе. С тех пор он постоянно носил при себе оружие. Но дотрагиваясь до него и ощущая холод металла, он чувствовал, как ладони мгновенно становились влажными. Страх парализовал его волю.
— Если в этом году мне удастся выходить птицу, то к Рождеству я пришлю тебе гусей не меньше чем по шестнадцати фунтов, — сказала старушка, наливая в стаканчики домашнюю настойку.
Анджело бросил взгляд через окно в дождливую вечернюю хмарь и поднялся.
— Пойду прикрою ставни.
Мать удивилась.
— Зачем! Все равно здесь не ходят люди.
— И все же я прикрою, так будет уютнее.
Плотно закрыв ставни, он успокоился и даже позволил себе немного похвастать.
— Матушка, возможно, завтра я стану богачом.
— Богачом? — с сомнением спросила мать. — Своими картинами?
И хотя сын в разговорах с ней всегда подчеркивал, что его ремесло однажды принесет ему славу и богатство, она инстинктивно противилась всему, что связано с искусством. Ей было бы приятнее, если бы ее Анджело приобрел серьезную профессию.
— За одну-единственную картину я получу сто тысяч! И заметь, без всякого риска.
Подозрение старушки усилилось.
— Кто же даст тебе сто тысяч?
— Я не могу подробно объяснить, но, поверь, я получу эти деньги, и тогда ты заживешь без забот. Давно пора покончить с этими паршивыми гусями, ты достаточно намучилась с ними.
Мать ничего не ответила, лишь поджала губы. Сердце подсказывало ей, что из затеи сына ничего хорошего не выйдет. С сотней тысяч франков никто так просто не расстается и уж тем более ради какой-то картины.
Анджело тоже погрузился в угрюмое молчание. Он вдруг ясно представил себе всю опасность придуманного им плана. Лучше всего было бы сесть в машину и как можно скорее скрыться где-нибудь. Но это было невозможно, из-за Леоры. Если он сейчас не добудет кучу денег, она бросит его. Однажды он заговорил с ней о женитьбе. Она лишь рассмеялась.
— Такой женщине, как я, замужество ни к чему, и уж тем более с таким, как ты, — сказала она.
Около семи Табор вышел из дома. В темноте его вновь охватил страх. Табор затаил дыхание, напряженно вслушиваясь в монотонный шум дождя. Над речкой поднимался туман, с трудом угадывались очертания дома, сарая, одиноко стоявшего дерева. Везде ему мерещился притаившийся убийца.
Замок маркиза де Веркруиза развалился и обветшал, как и сам господин маркиз. По пустынным залам и коридорам гулял ветер, со стен осыпалась штукатурка, углы покрылись плесенью. Обитаемым был лишь первый этаж. Сюда снесли остатки имущества маркиза: изрядно потертые кресла, изукрашенные резьбой буфеты, этажерки, ломберные столики, стилизованные под колонны подставки для комнатных растений, книжные шкафы, портреты предков, пару хрустальных люстр, торшеры с выцветшими абажурами. В углу на вытоптанном ковре стоял огромный старый рояль, на котором давно никто не играл.