На ее лице выразилось страдание.
— Ты же знаешь, это не так. Но дедушка не станет меня слушать, и совершенно бессмысленно гневить его без всякой надежды на успех.
— И, возможно, лишиться миллиончиков, выжатых им из человеческой мясорубки, в которой он перемалывает целые армии своими бомбами и гранатами. Ты этого боишься?
— Итак, ты хочешь, чтобы я отказалась от всего, совершенно от всего. — В их отношениях наступил кризис, которого она всегда со страхом ждала. Аристид! Ты требуешь от меня невозможного и говоришь об этом словно о каком-то пустяке.
Ламбер насупился.
— К сожалению, честный, благородный поступок — вовсе не пустяк. И я требую этого от женщины, которую люблю!
«…которую люблю кавычка». Он впервые сказал ей эти слова. Неожиданно она поняла, что полюбила этого неуживчивого, но очень искреннего человека, поняла, что ее жизнь без него была бы пустой и безрадостной, лишенной смысла, несмотря на богатство, роскошь, мужчин, которых она могла бы иметь.
Ирэн обхватила руками его голову и прижалась губами к его губам.
Очнувшись, она увидела, что он лежит рядом с ней, прикрыв глаза. Он не спал. По его слегка напряженному лицу блуждала счастливая улыбка.
Огонь зажигалки, когда Ирэн прикуривала сигарету, вывел его из задумчивости.
— Послушай, Аристид, — необычайно решительно сказала она. — Я хочу, чтобы ты женился на мне. И денег мы оставим ровно столько, чтобы ни в чем не отказывать себе. Это же разумно.
— Хорошо, — примирительным тоном сказал он, — об этом мы потом поговорим. Но для меня ты непременно должна сделать одно — помочь разделаться с этим Де Брюном.
— Но…
— Ты попытаешься.
— Это бессмысленно.
— Хорошо, мы еще вернемся к этому. Вначале ты поговоришь с одной женщиной, с которой я сведу тебя сегодня вечером.
— Сегодня вечером? Невозможно! И потом, какая женщина?
— Послушай, Ирэн, я же сказал, что люблю тебя. Сказал не мое сокровище или счастье мое, а — люблю тебя! И я хочу жениться на тебе. А теперь решай, нужно тебе это или нет. Если да, то вставай, одевайся и поехали.
Ирэн вскочила с кровати и начала одеваться. Через пять минут она была готова.
— Куда мы едем?
— В Дам сюр Шмен.
— Там, кажется, находится психиатрическая клиника, о которой ты рассказывал?
— Да, сумасшедший дом с довольно занятным главврачом, который сам однажды кончит либо смирительной рубашкой, либо тюрьмой.
— А что я там должна делать? Кто та женщина?
— Она была величайшей певицей Франции. От тебя же требуется лишь одно — послушать, какие звуки она извлекает из себя теперь.