– Что да, то да, – легко согласился Атасов, закуривая «Мальборо». – Дед мой к ветеранскому закрытому магазину был прикреплен. Как же, помню. Суповыми наборами отоваривался раз в две недели и блоком сигарет «Полет». Ух и гадость же это была – сигареты, типа, овальные. А в те времена – за счастье. Дед курево мне в армию высылал. Если бы не его паек, я бы в конце 80-х, пожалуй, курить бросил.
– Такого беспредела конкретного как сейчас, в Союзе, блин, не было, – не унимался Протасов.
Атасов пожал плечами: «По-разному, типа, было».
– Да не ссорьтесь вы, – встрял Андрей, заметив, что Протасов собирается опять открыть рот. – Ты мне лучше скажи, Саня, а кому тот памятник поставлен?
– Какой, типа?
Армеец вырулил с заправки и они покатились по Мельникова к перекрестку с улицей Телиги.
– Ну, тот, справа, в сквере?
– Нашим со-согражданам, у-убитым фашистами в войну, – отозвался вместо Атасова Армеец. – Это же урочище Бабий Яр. Ты, на-наверное, слышал?
Андрей отрицательно покачал головой:
– Ну, так, кругом-бегом…
– Т-ты на у-удивление темная ли-личность, Бандура, – продолжал Армеец с укоризной. – Бабий Яр известен не менее Майданека или Освенцима. Тут немцы не-несколько сотен тысяч людей убили…
– Военнопленных?
– Не только. В сентябре 41-го ф-фашисты согнали в Бабий Яр бо-больше пятидесяти тысяч ни в чем неповинных людей. Гражданских. В основном, евреев. Женщин, детей, стариков. И всех пе-перестреляли. У немцев эта о-операция называлась «шиссфест».
– Как-как? – не понял Андрей.
– В пе-переводе с немецкого – фестиваль стрелков…
Протасов мрачно хмыкнул.
– Мне бабушка рассказывала, – включился в разговор Атасов, – что они людей из пулеметов расстреливали. С холмов. Добивать раненых не спускались, спешили очень. Землей присыпали, и загоняли новую партию. Поэтому земля там еще долго дышала, как бы…
– Твоя бабка что, в оккупацию тут была? – удивился Протасов.
– Точно, – подтвердил Атасов. – С малолетним батей на руках.
– Куда же твой дед глядел, а, Атасов?
– Дед 22 июня на западной границе встретил. Что он вообще сделать мог? А эвакуироваться она не успела.
– Как же ее немцы не грохнули?
– Пряталась, типа. Соседи не выдали. Хотя, говорят, кое-кого выдавали.
– О-одни выдавали, д-другие с-спасали, ри-рискуя собственными головами, – сказал Армеец. – Завуч той ш-школы, где я ге-географию преподавал…
– Ты преподавал географию? – удивился Андрей.
– Б-было дело. Так вот… У него в Бабьем Яру всю семью убили. И отца, мать, старшую сестру. А он уцелел. Ему че-четырех не было, тогда. Его мама соседке отдала, как за ними фа-фашисты пришли…