– Камни Ледовой взял на фа-фабрике. Целый ди-дипломат необработанных алмазов, – спокойно уточнил Армеец. – А по-повезли в Осокорки. Там у-у Виктора Ивановича особнячок имеется.
– Атасов! А, Атасов? Среди нас, как я погляжу, завелась сильно приближенная к императору особа?! – съязвил Протасов, одарив Эдика уничижительным взглядом.
– У-ушки просто нужно иногда о-открывать и с-слушать, что во-вокруг говорят, – огрызнулся Армеец. – По-поведенный на своем золоте.
– Кто это, блин, поведенный?
– Заткнитесь, типа, оба! – рявкнул Атасов, которому надоело. – Поехали.
– А мы ку-куда?
– В никуда. Давай, Валера, на базу.
Они без приключений добрались в особняк на Воровского. Ждать Правилова пришлось пару часов. Олег Петрович объявился в девять вечера.
– На сегодня, ребята, все. Отдыхайте. Но чтобы завтра в девять ноль ноль были у меня. Ясно?
– Как штык, – брякнул Протасов.
Окинув всю четверку откровенно скептическим взглядом, Правилов поспешил в офис.
Протасов тронулся со стругой, развернул джип на пятачке и вылетел со двора, едва не вывернув из земли бело-красный шлагбаум на въезде. Охранники даже ртов не успели открыть. Бандура отправился ночевать к Атасову. И машину оставил на Правиловском дворе, и вообще опасался, что проспит.
Протасов, с самым загадочным видом весь вечер терзавший телефон, отбыл с Армейцем в неизвестном направлении.
– Куда они, Саня?
– Куда, куда? По девкам. А ты думал, в библиотеку? Пока, типа, СПИД не заработают, не успокоятся.
Бахнув в компании Атасова сделавшиеся почти что привычными два стакана водки, Бандура улегся на кровать и сразу провалился в сон. Благополучно проспал всю ночь. Сны ему не докучали.
* * *
Под утро, как нам уже известно, Бандура был разбужен Протасовым самым безжалостным образом.
– Я, блин, сплю по три часа в сутки, – продолжал разглагольствовать Протасов. – Как Наполеон, бляха-муха, и везде успеваю.
– Ты жаворонок, Валерка, а мы с Саней – совы, – попытался оправдаться Бандура.
– Лохи вы, а не совы, – сообщил Протасов, пользуясь случаем, потому как Атасов ушел из кухни переодеваться. – И это, Бандура, – не унимался Протасов, – гони лаве, в самом деле. Тебя чего, на счетчик поставить?
– А где Эдик?
– Ты мне Эдиком зубы не заговаривай, блин. Проигрался – плати.
Уже в дверях, покидая квартиру, Бандура вернул вчерашний карточный долг. В результате его карманы опустели.
– Теперь у меня вообще ни гроша, – пожаловался он, отдавая жеванные фантики купонов, на которые не дай-то Бог, чтобы вода попала, и в душе рассчитывая на снисходительность.
– Не парит меня, – безжалостно изрек Протасов. – Не п-а-р-и-т.