Машина привезла Губина к дому 26 по Грузинскому валу. Он вошел в этот огромный двор и сразу увидел того, кого искал. На лавочке среди мирно беседующих пенсионеров сидел человек лет пятидесяти пяти, седой, с испитым лицом. На лацкане его серого костюма разместились три ряда колодок, с правой стороны отливал эмалью знак «Отличник милиции».
— Савельев, — окликнул его Губин.
Савельев поднял глаза и улыбнулся показно радостно, улыбнулся так, чтобы все видели, как близок он с этим подтянутым полковником.
— Степан Андревич, — Савельев встал и пошел к Губину.
Тот словно не заметил протянутой руки. Словно не было ее вовсе.
— Брезгуешь, — зло спросил Савельев, — ветераном милиции брезгуешь?
— Во-первых, вы не ветеран. Во-вторых, брезгую. В-третьих, при увольнении из органов вы были лишены знака «Отличник милиции». В-четвертых, за пятнадцать лет и три месяца вы не получили ни одной медали, даже с собачьей выставки.
— А тебе что!
Лицо Савельева стало нездорово красным.
— Ты зачем приехал, а? Зачем, скажи? Мало, что вы всю жизнь мою сломали, инвалидом сделали…
— Свою жизнь вы сломали себе сами, а инвалидом вас сделала водка. Теперь слушайте меня внимательно. Много лет вы позорили звание офицера милиции. Мы терпели, надеясь, что вы, Савельев, одумаетесь. Потом приняли меры. Мы исключили вас из нашей среды. Но это не послужило вам уроком. И вы взялись за старое. Зачем вы дали Тохадзе адрес подполковника Орлова?
— А ты докажи. Понял, Губин, докажи.
— Докажу. А также докажу, что вы пытались дважды быть посредником при даче взятки.
— Не докажешь, понял, не докажешь, — брызгая слюной, с ненавистью прокричал Савельев.
— Через час Тохадзе даст показания, и тогда я сам приеду за вами с постановлением прокурора о вашем аресте. Вы пытались опозорить трех человек, которые, хотя и были молодыми, не побоялись сказать вам правду.
Савельев молчал.
— Зубова, Блинкова и Орлова. Хотели опозорить троих замечательных ребят. Не выйдет. И не вздумайте, Савельев, податься в бега. Вы меня знаете. Найду под землей.
Вечером Губин докладывал Кафтанову. Как всегда, сухо и конкретно.
— Адрес Орлова дал Тохадзе Савельев…
— Тот, которого выгнали в шестидесятых годах? Был еще громкий суд офицерской чести.
— Так точно. На суде выступали Зубов, Блинков и Орлов. Четыре года назад на работу к жене Зубова пришла некая Козлова, предлагая взятку за освобождение сына, та отказалась. Козлова написала заявление о вымогательстве. Та же история повторилась с Блинковым, потом Орлов.
— Эта сволочь взяла деньги у Тохадзе?
— Да, триста рублей.