– А нам-то что? – сказал Грицина. – Сохнет не сохнет – все равно морду бьет.
Зоя проговорила очень серьезно:
– Нет, Грицина. Это, знаешь, формальный подход. Перед нами живой человек все-таки. И может, он даже страдает, товарищи.
Оля наконец вынула изо рта платок, положила его на стол и скомкала двумя руками.
– Меня интересует один вопрос, – заговорила она медленно, не поднимая глаз. – Выходит, что если тебе кто-нибудь не нравится и ты его изводишь, то тебя за это накажут. Если же тебе нравится кто-нибудь, так издевайся над ним сколько хочешь, и тебя же за это пожалеют. Странно очень!
Председатель слегка покраснел:
– Ничего странного. Тут нужно учитывать психологию.
– Интересно! Какая же это психология?
– А такая: человеку нравится девочка. Он не решается ей об этом сказать, ну и...
Он запнулся. Зоя помогла ему:
– Понимаешь, он не решается ей сказать, но ему хочется обратить на себя внимание. Понимаешь?
– И колотит?
– Да. Но не из хулиганства, а чтоб обратить внимание. Оля встала и в упор посмотрела на Женю:
– Дайте мне слово, товарищ председатель.
– Бери, кто тебе его не дает!
– Вот что я скажу. Рожков у нас не единственный. Вот... У нас много на него похожих... И даже в десятых классах есть. И я считаю, что Рожкова и ему подобных нужно судить товарищеским судом, как сказала Зоя... Потому что это безобразие! Никто не виноват, что им самолюбие не позволяет вести себя по-человечески. Будь моя воля, я бы этого Рожкова из школы выгнала... Они воображают, что никто ничего не знает. Нет! Простите, Женечка! О Рожкове она говорит, что все знают, и о других тоже все знают. И, пожалуйста, избавьте нас от таких...
Снова наступило молчание.
Лицо председателя было в тени, а уши, сквозь которые просвечивало солнце, горели, как два светофора.
– Ничего не понимаю, – забормотал он. – Наговорила, наговорила, а чего наговорила, сама не разберет.
– Разберу великолепно! И ты разберешь, – буркнула Оля и опять вцепилась зубами в платок.
– Какие-то обобщения... которые никому не нужны... Говорила бы конкретно, что делать с Рожковым.
– Я знаю, что делать, – сказала Зоя. – Нужно, товарищи, не администрировать, а создать условия для нормальных дружеских отношений.
– Валяйте. Создавайте, – пожал плечами Грицина.
– Конкретно: нужно Беленькой и Рожкову дать совместную работу.
– Правильно, – сказал председатель.
– Бесполезно, – сказала Оля.
– Почему бесполезно? Общая работа всегда сближает.
– А я знаю, что бесполезно!
Председатель повернулся к ней и почти закричал:
– Вот что, Смирнова! Хочешь говорить, так говори прямо. Понятно?