Тут Жеан понял, наконец, о чем идет речь, и задрожал от негодования.
«Вот дьявол! — подумал он. — Хорош был бы у меня хозяин — не хуже Кончини! К счастью я, — усмехнулся он про себя, — знаю больше, чем ты, предатель, недостойный титула герцога! Я знаю, почему Равальяк от тебя скрывается. «
— Но мы же не можем ждать до бесконечности, пока этот сумасшедший наконец решится, — вставила слово Леонора.
— И я подумал то же, сударыня. Поскольку рыжий ангулемец, кажется, пошел на попятную, мне пришло в голову поговорить с одним очень смелым человеком, которого только что привел ко мне Кандаль. Я думаю, если поручить дело ему, все устроится.
— Ох! — чуть не вскрикнул Жеан и в ярости схватился за шпагу. — Уж не я ли тот смелый человек, которому велят убить короля? Так и хочется вонзить клинок в брюхо злодею в герцогской короне! Да, но тогда я не узнаю про все их происки… Потерплю, послушаю еще — дело стоит того.
— Граф де Кандаль очень молод, — заметил монах.
— Понимаю, ваше преподобие. Он только привел его, а зачем — даже не подозревает.
— Равальяк этот стал бесполезен… а значит, опасен, — перебила Леонора.
— И мы, — продолжил Аквавива, — пошлем его домой, в Ангулем, а вы, герцог, там губернатор. Вы поняли?
— Прекрасно понял, — ответил д'Эпернон с жестокой улыбкой. — Вернувшись в родной город, он перестанет быть опасным — это я обещаю.
Аквавива ласково кивнул. Леонора улыбнулась. Жеан подумал про себя:
«А я обещаю, что ноги бедняги Равальяка не будет в городе, где ты, подлец и предатель, являешься губернатором!»
— А что это за смелый человек, о котором вы говорили? -спросил Аквавива после недолгого молчания.
— Это страшный разбойник, недавно наделавший в Париже много шума. Зовут его Жеан Храбрый.
Жеан за портьерой теперь уже не удивился и не возмутился -он давно понял, что вот-вот услышит свое имя. Но глаза его метнули молнию, он закусил губу и тихонько прошептал:
— Ничего не скажешь, день прошел не зря!
— Жеан Храбрый? — невозмутимо переспросил Аквавива. -Но он, говорят, погиб под руинами Монмартрского эшафота.
— Так он жив? — невольно произнесла Леонора.
— Жив и здоров, — усмехнулся д'Эпернон. — Ни царапинки — так сказал мне Кандаль. Этих висельников словно сам дьявол бережет. Отважный капитан и с ним пятнадцать солдат и волонтеров погибли страшной смертью, а какой-то негодяй остается невредим, как по волшебству. Впрочем, нас это вполне устраивает.
Леонора вновь быстро переглянулась с Аквавивой. В ее глазах был немой вопрос. Монах понял его, медленно опустил веки и с неизменным бесстрастием, спокойно, невозмутимо и методично, не упуская ни одной детали, стал спрашивать дальше: