— Будет сделано. Ручаемся, что не найдется такого ловкача, который хоть что-нибудь заметит!
Кончини, кивнув головой, продолжал еще суровей и повелительнее:
— И вот еще что: на все это время я приказываю вам забыть о Жеане!
Сен-Жюльен, Лонваль, Роктай и Эйно от изумления потеряли дар речи. Сын Пардальяна был им теперь ненавистен не меньше, чем их хозяину, — у них появились к нему свои счеты. Внезапно все взорвались:
— Но почему, монсеньор? — закричал Сен-Жюльен. — Неужто вы отказались от мести? Да легче мне отказаться от места в раю!
— Прогоните меня, ваше сиятельство, если угодно, — воскликнул Эйно, — но при случае ничто не помешает мне воткнуть разбойнику кинжал в грудь!
— Покоя себе не найду, — подхватил Лонваль, — пока не выпушу ему кишки!
— Я бы отца родного зарезал, — закончил Роктай, — если бы он встал между нами!
Кончини был доволен.
— Спокойно, волчата, спокойно, — возразил он им с мрачной улыбкой. — Ни от чего я не отказался. Я просто отступаю для разбега перед прыжком — ясно вам?
Телохранители подошли к нему поближе. Глаза их пылали, зубы были оскалены.
— Объяснитесь, ваше сиятельство, — сказал кто-то из них.
Кончини, все еще бледный, немного подумал, а потом заговорил:
— Сейчас я на несколько дней оставлю мерзавца в покое — пусть думает, что я позволил ему спокойно бегать за своей красоткой. Один Бог знает, чего мне это стоит! — Кончини и вправду жестоко страдал. — Пусть потеряет бдительность, пусть решит, что я испугался королевской угрозы и отпустил его с миром. Тем временем вы мне поможете расставить силки. Он сам в них попадется. А силки эти, клянусь вам, будут такие прочные и крепкие, что никому не удастся вырваться из них!
Четыре головореза возликовали так же буйно и безудержно, как только что унывали:
— Я же говорил! — Вот оно, все черти из ада! — Какие же мы тупицы! — Он, считай, в наших руках!
— Слушайте меня, — поманил их рукой Кончини и жарким шепотом объяснил своим верным клевретам, что он придумал. С каждым словом хозяина лица их все больше светлели…
Скоро мы узнаем, что это был за план. Выслушав его, телохранители громкими восклицаниями выразили свой восторг, а затем все пятеро сели на коней и легкой рысцой поехали ко дворцу Кончини.
Пардальян с сыном тем временем добрались до Лувра и распрощались с королем. Тот был с ними весьма и весьма приветлив.
Первым человеком, кого встретил шевалье во дворце, оказался капитан де Витри. Он стоял у ворот — якобы случайно — и вслед за каретой прошел на парадный двор.
Пардальян, увидев его, усмехнулся. Когда король, дружески взяв под руку герцога де Бельгарда, отошел на несколько шагов, шевалье громко — так, чтобы Генрих слышал, — сказал: