Я была уверена, что не пойму. Сердце у меня натрепеталось уже достаточно — на всю жизнь вперед. Не могу себе представить, чтобы мне когда-нибудь понадобился мужчина. Во всяком случае, из тех, которые нравятся моей маме.
Я надеялась, что этот Джейк исчезнет с горизонта так же быстро, как тот футболист, но мама стала ходить с ним гулять в свободные вечера. В те дни, когда она работала, он сидел в баре до закрытия, а потом провожал ее домой. Иногда он поднимался к нам. Заслышав его шаги, я скорее гасила свет и притворялась, что сплю.
Мне вовсе не хотелось с ним знакомиться. Я была очень рада, что спальня у нас всего одна и половину кровати занимаем мы с Кендэлом.
Но однажды он зашел в воскресенье, в мамин выходной. Я могла бы догадаться. Мама встала рано и целую вечность возилась в ванной. Потом она надела новую короткую голубую кофточку, открывавшую пупок с бриллиантом, и белые джинсы в обтяжку. Обычно по воскресеньям мы валяемся в постели до одиннадцати или двенадцати, а потом мама весь день ходит босиком, в длинной кофте, накинутой на ночную рубашку.
Но в это воскресенье мама стала приставать к нам с Кендэлом, чтобы мы встали "ранехонько-бодрехонько". Было действительно «ранехонько», но о «бодрехонько» и речи быть не могло. Мне совершенно не хотелось надевать новые джинсы. Они мне уже врезались в живот. Я теперь вечно хотела есть, особенно в те вечера, когда мамы нет дома. Я могла съесть подряд три плитки шоколада или мазать и мазать маслом куски хлеба, пока батон не кончится.
Мне хотелось сидеть на кровати в ночной рубашке и наклеивать вырезки в альбом. Миссис Бэлсэм дала мне целую кучу старых журналов. Мне ужасно нравилось вырезать головы, туловища, руки и ноги и составлять из них в альбоме совсем новых людей. Иногда я изобретала даже новые существа — например, с шестью руками или с колесами вместо ног. Я брала головы стройных моделей и приклеивала их на туловища слонов или китов.
— Лола Роза, бросай свои наклейки и иди мыться, — сказала мама, выхватывая у меня альбом. Лицо у нее вытянулось. — Ты стала совсем больная! Это что за непонятный скрюченный ребенок? А кит с женской головой? Слушай, это же вылитая ваша тетя Барбара. — Мама расхохоталась, одергивая джинсы на своих стройных бедрах.
Кендэл тоже не хотел вставать. Он играл с Джорджем под одеялом в очень сложную игру, плавая по собственному темному морю-океану. Мама выловила его оттуда и отнесла в ванную, несмотря на его вопли.
— Мне нужны двое чистеньких, очаровательных, хорошо одетых детей. Сделайте одолжение! — сказала она.