— Как ушел? — не понял он.
— Ножками! Ты — старая тухлая ящерица, Гозмо! Во что ты меня втравил?! Похищение эльфиек! Как тебе такое в голову-то пришло?! Я чуть Саготу душу не отдал!
Он понял, что я не собираюсь его бить, и немного успокоился. От Орущего Гаррета, как он уже успел прикинуть, жизнь портится не так сильно, как от Гаррета-Берущегося-За-Арбалет.
— Рассказывай, — вздохнул прохиндей и достал бутылку «Янтарной слезы». С его стороны — великая щедрость.
И я рассказал. Не упуская никаких подробностей.
— У меня теперь будет куча неприятностей, — вздохнул Гозмо, когда я завершил свое повествование. — Вот ведь влип в дерьмо.
— Сам виноват, — с явным злорадством сказал я.
— Я ничего не знал, — попытался отбрыкаться он. — Платили хорошо и…
— Кстати, об оплате…
— Даже не думай, — отрезал он. — Работа не сделана. Заказчик не будет раскошеливаться.
— Он здесь?
Гозмо помедлил, затем неохотно кивнул.
— Отлично. Веди к нему, — у меня созрел план.
— Ты же предпочитаешь не светиться перед работодателем.
— Сегодня сделаю исключение. Веди.
— Это не очень хорошая идея, — заюлил он.
— Веди! — отрезал я, отмахиваясь от его объяснений.
— Ладно, — сдался трактирщик. — Я хотел, как лучше.
О своем поступке я пожалел спустя секунду после того, как увидел нанимателя. Но сматываться было поздно. Дверь уже была закрыта, и мы с Гозмо остались лицом к лицу с десятком темных эльфов. В комнату их набилось, как гоблинов в кондитерскую.
— Ай, браво, приятель! — процедил я, понимая, насколько опасно мое положение. — Вот кого ты имел в виду, говоря, что это уж точно не доралиссец. Но и не человек. И где были мои мозги?!
— Ты не пожелал слушать, — угрюмо ответил он. — Помнишь?
Старый дуралей! Мог бы и проще высказаться. Я отчаянно соображал, как выпутаться из неприятностей, но ничего умного в голову не шло. Так всегда бывает, когда в тебя целится пара эльфийских лучников. Об арбалете и ноже я и думать забыл. Вскроют горло, и все дела. У Вторых с этим быстро.
Из всех темных один отличался богатой одеждой. Он был уже немолод, высок, и походил на высохшее, но еще крепко держащееся в земле дерево. Тип сидел за столом и с подозрительным интересом изучал мою физиономию. Судя по вышитому золотом на его куртке знаку, этот табун клыкастых дураков принадлежал к Дому Черной Воды. Те еще жабы. Одна из худших эльфийских семеек. Если ребята не грызутся друг с другом за корону, то начинают кромсать на куски тех, кто подвернется под их смуглые лапы. Сегодня попался я.
— Кто этот человек? — сидевший за столом обратился к Гозмо. — Разве я не говорил, что никто не должен знать о моем присутствии в городе?