В тот раз каждый из них достиг своей цели, но сколько воды утекло с тех пор и сколько разочарований их постигло! Сейчас ему было достаточно взглянуть на нее, чтобы понять, как разрушительно подействовало на нее время. Но какой хорошенькой она была, когда он впервые ее увидел!
Графиня де Мерсье запомнилась ему своей свежестью. В распутный двор королевы Изабо, женщины, которую даже ее друзья называли не иначе как «эта немецкая проститутка», вместе с ней вошла весна. Происхождение рыцаря Бриганта не позволяло ему употреблять это выражение, чего он никогда и не делал. Юная леди Аликс была полной ее противоположностью. У нее были длинные золотистые кудри и необычные бирюзовые глаза. Перед его мысленным взором проплыло воспоминание, как она присела в глубоком реверансе под пристальным взглядом бедного, сумасшедшего короля Франции. Он вспомнил, как она держала в руке букет фиалок, как она смеялась и ослепительно-белое платье, которое было на ней, струилось по ее ногам.
И сейчас она была одета в белое – Северин заметил под мужской накидкой белую ночную рубашку, – но этот белый цвет уже не был цветом девственности. Подол рубашки потемнел от крови, кровь запеклась и на ее ногах. Сейчас графиня де Мерсье стояла перед убийцей своего мужа. От ее звонкого смеха ничего не осталось.
И однако…
И однако, было что-то удивительно светлое в этой храброй женщине. Северин и теперь не спускал с нее глаз, как не спускал их и тогда.
Множество военных знамен, захваченных в боях воинами многих поколений Мерсье, свисало с потолочных балок большого зала. Они трепетали на едва ощутимом сквозняке. Аликс почувствовала их зов. Она не должна допустить осквернения этих стен. Робер мертв, но она все еще носит имя Мерсье, и ее долг сохранить эти знамена.
– Я знаю, что вы собирались убить меня вместе с моим мужем, – проговорила она. – Но мы не спали в одной постели. Между нами не было любви; он любил другую, о чем вы, несомненно, знаете.
Среди мужчин, хорошо осведомленных об этом факте, раздался громкий взрыв смеха, но у Аликс не было времени ждать, пока он закончится. Если она позволит Гини слишком долго задержаться на мысли о Соланж, он может вспомнить об их ребенке: Он может захотеть увидеть его тело и приказать поискать его в реке. Он может спросить, кто из его людей видел убитого мальчика. Аликс не могла допустить этого и решительно продолжила:
– Поэтому вы должны понять, что не просто долг жены привел меня сюда. – Она сопроводила свои слова глубоким реверансом. – Скорее это мой долг как дочери Франции и подданной герцога Бургундского заставляет просить вас отдать мне тело моего мужа, чтобы он был предан земле по христианскому обычаю.