– Что бы вы хотели купить, сэр?
– Все! – сказал я. – И чтобы все, что необходимо, было доставлено сегодня же ко мне домой…
Наутро, нагруженный букетом цветов величиной с облако, я появился в родильном отделении. Молоденькая сестричка провела меня в палату. Она переводила взгляд с меня на Селесту. Старалась понять, не отец ли я ей, но не могла решить. Уж слишком била в лицо разница в цвете.
Селеста кормила. Увидев меня в дверях, посмотрела на меня так, словно я привез ее сюда только вчера.
– Вы уже выбрали для малышки имя? – деловито спросила сестричка.
– Роза! – мгновенно ответил я.
У меня не было и тени сомнений, как ее назвать.
Селеста довольно равнодушно взглянула на букет и, прикрыв грудь, протянула девочку мне. Темненькое, сморщенное личико казалось таким беспомощным и уютным, что я закусил губу.
Прошлое вновь настигло меня через сорок лет. Своих близнецов я так никогда и не увидел. С тех пор я всегда старался держаться подальше от детей. Даже от Эрни и Джессики. Возможно, это было бегством, но совершенным в целях самообороны. Позволь я себе выплеснуть то, что накопилось в душе, я утонул бы в раскаянии: и тоске.
Я искоса взглянул на Селесту. По выражению ее лица ничего нельзя было понять.
– Сколько нам еще ждать? – спросил я сестричку.
– Можете забрать, когда захотите, – пожала она плечами. – Только вначале оформите все документы.
Я кивнул и вышел, не сказав ни слова.
– Вы – родственник? – не без любопытства осведомилась сидящая за компьютером служащая.
Оформлением и оплатой должна была, видимо, заняться она.
– Нет, отец…
Она мигнула от удивления и попросила продиктовать ей данные.
– Отец – Чарльз Виктор Стронг. Мать – Селеста Фигейрос. Имя девочки – Роза. Роза Стронг…
Все, что происходило потом, напоминало немой фильм.
Я нес завернутого в пакет ребенка. За мной следом двигалась Селеста с букетом и сумкой в руках. Осторожно прижав головку девочки к губам, я поцеловал ее. Она заплакала. Мне стало смешно: папаша в шестьдесят три! Но почему-то сладко заныло сердце.
Я открыл дверь «Ягуара» и посадил Селесту на заднее сиденье. Затем протянул ей ребенка. Все это время – без единого слова. Войдя в квартиру, Селеста снова ничему не удивилась. Комната была завалена игрушками и неимоверным количеством детского барахла. Возможно, Селеста вспомнила о своем собственном детстве.
Оба мы что-то пристраивали, развешивали, расставляли. Каждый нашел себе занятие и погрузился в него с головой. Через полчаса позвонили в дверь. Это принесли из ресторана обед. Я заказал испанскую паэлью и божоле. Ели мы тоже молча. Даже чокнулись, лишь кивнув друг другу.