— Лапы вверх! Живо!
И тут же из-за дальней шестнадцатиэтажки к нам покатила пара газиков. СОБР!
— Попались, — потерянно произнес Васька.
— Ничего, прорвемся, — усмехнулся я и прочитал заклинание.
В следующую секунду наша скромная «девятка» превратилась в танк. Васька, разинув рот, в растерянности вперился в панель управления.
— Ну чего стал! — заорал я. — Танка не видел? Давай жми на всю дыру!
Бойцы СОБРа мгновение глядели на возникший из ниоткуда танк, а потом полковник Головиченко скомандовал:
— Огонь!
Ребята принялись поливать танк из автоматов, но куда там! Мощная боевая машина легко развернулась, смахнув при этом в котлован бандитский «ровер», и припустила в направлении шоссе.
— За ним!
Десяток ребят из СОБРа попрыгали в джипы и полетели, меся грязь, за тяжелой машиной. Некоторое время удача сопутствовала им. Через двести метров, однако, огромный пустырь будущей стройки перегородила полутораметровая канава теплотрассы. Танк легко перевалил через протяженное препятствие и, взвыв дизельным движком, растаял в темноте.
Джипы едва успели затормозить перед поганой канавой.
— Танк, пятьдесят четверку — движется в направлении Каширского шоссе — задержать! — орал по рации Головиченко.
Но куда там! Подъехав к шоссе, танк опять превратился в «девятку» и мирно влился в поток спешащих на дачи автомобилей.
Спустя несколько дней после вышеописанных событий я вошел в кабинет некоего Астафьева, занимавшего должность генерального директора одного небольшого банка с гордым названием СТК-банк. СТК означало «свобода, торговля, кредит».
В здании банка имелась контора по обналичке, под названием «Реноме-Л». Одна моя подопечная фирма хотела обланаличить через «Реноме» кое-какие бабки, но в этот момент полиция арестовала счет «Реноме», и деньги застряли.
Поскольку я был не до конца уверен, что доблестные стражи банка пустят меня в человеческом облике дальше порога, я преобразовался в кота, и пролез в открытую форточку мужского туалета. Там я принял человеческий вид.
Г-н Астафьев был весьма молод — ему едва исполнилось тридцать. У него были бледные маленькие руки с тонкими запястьями, полные губы и большие глаза цвета спелой ржи. Он восседал за столом, габаритами напоминающим палубу авианосца. В полированной поверхности стола отражался молочный огонь подвесного потолка и белые задки телефонов.
Под столом простирался серый ковер от стены до стены. И вот на этом-то сером ковре, строго по вертикали под задом директора, я углядел то, лучше чего и быть не может, — обрезок ногтя.
Это просто удивительно, до чего люди небрежны со своими ногтями! Ведь вот кредитную карточку или пачку баксов этот парень не кинул бы вот так под стол. А между тем, если бы я завладел его кредитной карточкой, максимум, что я бы смог сделать, — это рубануть с его карточки «капусты». А с ногтем он мне открывает кредитную линию с целым взводом нулей.