Она заставила себя сосредоточиться на своей задаче. Готовясь омыть ему шею и плечи, она намылила губку. Рафаэль недовольно передернулся. Его губы были сжаты, глаза крепко зажмурены. От внимания Джулии не ускользнуло, что ноздри у него раздуваются от с трудом сдерживаемой досады.
Приложив губку к его лбу, она начала протирать ему лицо. Она старалась не быть слишком нежной, когда осторожно прикасалась к его лбу и подбородку. Остановив себя, она занялась мытьем его волос. Окунув губку в мыльную воду, Джулия выжала воду ему на голову. Подушка тут же намокла. Она принесла другую подушку и одеяло из шкафа и положила их рядом, а сама сняла мокрое постельное белье, чтобы постелить сухое.
Теперь Рафаэль оказался обнаженным – что она остро чувствовала. Она старалась, чтобы как можно большая часть его тела оставалась укрытой. Важно было все время занимать себя работой, не думая больше ни о чем, и Джулии это удавалось – до тех пор, пока взгляд ее не упал на волнующую выпуклость под простыней, которую она положила Рафаэлю на ноги.
Подняв глаза, она увидела, что он внимательно смотрит на нее.
Брови его насмешливо взлетели.
– А знаете, – протяжно проговорил он, – кажется, я все-таки кое-что чувствую.
Его глаза сверкнули вопреки его небрежному тону. Тело Джулии обожгло. Ей показалось, что если она посмотрит вниз, то обнаружит обуглившиеся остатки своей одежды, лежащие у ее ног в виде груды черной золы. Как ему это удается – вызвать в ней такой жар одним только взглядом?
Рука Рафаэля подобралась к ней и схватила за запястье, с такой силой дернув ее на себя, что Джулия упала поперек его торса.
Она попыталась оттолкнуть его, но ее руки были схвачены у нее за спиной, а лицо оказалось совсем рядом с ним. Джулия еще успела заглянуть глубоко в зеленые озера его глаз перед тем, как он впился в ее губы жадным поцелуем.
Его прикосновение подействовало на нее как удар. Она выгнулась, все ее тело содрогнулось. Откуда-то до нее донесся какой-то странный звук. Джулия не сразу поняла, что этот звук издала она. Этот слабый знак сопротивления оказался единственным, на что она была способна. И он тут же превратился в звук наслаждения и радости.
Нервы Джулии ожили, взбудораженные паническим страхом, смешанным со жгучей страстью. Жадной, пылкой, но одновременно и пугающей. Рафаэль уже не держал ее за руки. Руки были свободны – с какого момента? – и теперь они отчаянно вцепились в него, как в спасательный круг.
Он развел языком ее губы и вторгся в нее, отчего все внутри превратилось в горячее пламя, и она ощутила боль, вожделея, чтобы он наполнил ту пустоту, с которой она жила много месяцев.