Рано утром Мэг маялась в своей комнате, дожидаясь часа, когда можно будет отправиться в аэропорт. Она снова и снова проигрывала в уме вчерашнюю сцену с Паркером, и всякий раз ее мысли следовали по одному из двух сценариев. Мэг пыталась представить, что бы произошло, не упомяни она о голосовании по вопросу продажи фирмы. А при мысли о том, что бы мог сделать – и сделал бы – с ней Паркер, узнай он правду о ее так называемом замужестве, Мэг бросало в дрожь.
Ей бы пришлось вернуть десять тысяч долларов. Впрочем, это все равно было бы самым правильным решением. Но мог бы он посадить ее в тюрьму?
Мэг пожевала кончик пальца. Как бы то ни было, Паркер никогда ее не простит. Она никогда больше не испытает прикосновения его губ, не почувствует, как твердое мужское тело требовательно прижимается к ней.
Мэг вздохнула, встала и начала расхаживать по комнате между окном и кроватью. Она уже предупредила Понтье-старшего, что на следующий день после похорон ей необходимо поехать домой навестить детей. Однако Мэг умолчала о том, что не собирается возвращаться. Все же для очистки совести она решила перед самым отъездом спуститься вниз и сообщить, что не вернется. Как патриарх клана Понтье, старик может сам известить остальных, что вдова Жюля отказалась влиться в семью. А все юридические вопросы они могут решить при посредстве «Федерал экспресс»[4].
Размышления Мэг прервал громкий стук в дверь. Она разгладила ладонями темно-синее платье, в котором прилетела из Лас-Вегаса. Все вещи, купленные для нее Жюлем и Тинси, Мэг оставила на вешалках в шкафу. Стук повторился, на этот раз громче.
– Да? – Еще вчера Мэг не раздумывая ответила бы «войдите», но сегодня не спешила впустить гостя. – Кто там? – Глупый вопрос, она и так знает, кто стоит за дверью. Он даже стучит властно и раздраженно.
– Это Паркер.
– Вы не могли бы зайти попозже? – «Например, когда меня уже тут не будет», – мысленно добавила Мэг. Пусть это трусость, но она действительно боялась смотреть ему в глаза.
Ответом ей было молчание. Мэг затаила дыхание. Может, он ушел? Охваченная разочарованием, она напряженно вслушивалась в тишину, стараясь различить звук удаляющихся шагов.
– Дело касается Гаса.
Мэг подошла к двери и немного приоткрыла ее. Паркер так и не побрился, его глаза были такими же, как у нее после долгой ночной смены в прокуренном баре казино «Бельведер». На нем была та же сорочка, что и ночью, с двумя расстегнутыми верхними пуговицами. Не глядя на Мэг, Паркер спросил: