– Вы об этом знаете?
Мэг кивнула.
– И что же Жюль рассказал вам?
Что она могла ответить? Что Жюль описал своего брата как упрямого туполобого мерзавца, который отказывается принять лучшее предложение о выкупе, какое только поступало за всю историю компании, и что он, Жюль, готов на все, чтобы это предложение было принято?
– Он говорил что-то насчет слияния.
Паркер сел на пятки. По-прежнему стоя на коленях перед диваном, он больше не прикасался к Мэг и совсем не походил на мужчину, который только что едва не зацеловал ее до бесчувствия. Тихо, как будто размышляя вслух, он прошептал:
– А вы, оказывается, деловая женщина до мозга костей. Все остальное – только притворство, правда?
Мэг замотала головой, но Паркер не обратил на это внимания. На лбу между бровями залегли две глубокие складки.
– Как-то странно, не правда ли: мой братец рассказал вам о предполагаемом слиянии, но не упомянул о том, что у него есть десятилетний сын, или о том, что он был дважды женат.
– Вы так думаете?
Черт, ну и влипла же она! Мэг села и потянулась за халатом.
– Знаете, что я думаю? – Паркер встал и посмотрел на Мэг с высоты своего роста.
– Что? – Голос Мэг прозвучал так жалко, что ей самой стало противно.
– Я думаю, что мои первые подозрения на ваш счет были не лишены оснований. Я думаю, что вы с моим братцем были соучастниками. И я намерен выяснить, что за игру вы вели.
Паркер подошел к камину и остановился, глядя в огонь. У него на скулах заходили желваки.
– Как бы то ни было, я вас поймаю и положу конец вашим проискам. Можете не сомневаться, что так и будет. Я не могу простить вам только одно – знаете что?
Мэг затаила дыхание, мысленно кляня себя последними словами. Она уже догадывалась, что он скажет, и ее сердце сжалось от боли.
Паркер резко повернулся лицом к Мэг, и в его глазах вспыхнула взрывоопасная смесь ярости и желания.
– Что вы сумели мне понравиться.
Он подошел к дивану, наклонился над Мэг и схватил ее за плечи.
– Чтобы наказать вас и себя и чтобы выкинуть вас из головы, мне следовало бы взять вас прямо здесь и сейчас.
Мэг уставилась на него широко раскрытыми глазами, с ужасом думая, сделает ли это Паркер в самом деле, однако интуиция подсказывала ей, что он никогда не овладеет ею в гневе. Мэг нечего было сказать в свое оправдание, да у нее и не было оправданий.
– Паркер, мне очень жаль, что так вышло, – прошептала она, чувствуя глубокое отвращение к себе.
Паркер прижал Мэг к своей груди так крепко, что, кажется, кости затрещали, и яростно впился в ее рот поцелуем. Под неистовой атакой его языка Мэг вскрикнула. Тяжело дыша, сгорая от желания и ненавидя себя за это, она попыталась бороться. Это был не поцелуй, а наказание.