Костя был не столько пьян, сколько дурачился, задавшись целью разыграть Чернорая. Сидя на задней сиденье, он просовывал голову между Лютровым и Чернораем и выговаривался от души.
– Слышь, Леша, завтра об нем в газетках настрочат которые в домино играть не умеют… Такой-сякой, родился, постился, учился. И вообще, воздерживался. Накопил и машину купил.
– Костя, ты когда-нибудь замолчишь?
– Знаем мы вас, героев нашего времени, верно, Леша? Одни интервью давать будете этим, которые инженеры… «Мое мнение такое: физкультура способствует, а витамины натощак – пользительно!»
– Леша, ослобони! – взмолился Чернорай, глядя на Лютрова.
– Потерпи, скоро довезем.
Но Костя и сам вскоре поутих, а когда остановились возле его дома в пригороде, расчувствовался, долго обнимал Чернорая, а заодно и Лютрова.
Теперь, в черте города Чернорай вел машину так, как ездят автомобильные воры. Послушно плелся за перепачканным бетоном самосвалом с надписью «Не уверен, не обгоняй», загодя притормаживал у знака «Стоп». Стрелка спидометра не продвигалась дальше отметки «50», даже когда впереди просматривалась свободная даль дороги.
– Не дай бог, остановят, – сокрушался он. – Оставят без прав.
– Отдадут. Прочитают завтрашние газеты, и отделаешься отеческим назиданием. Известность, брат, не шутка.
– И ты, Брут! Какая там известность! Пошумят неделю и забудут. Кто, кроме нашего брата, помнит первых летчиков «Максима Горького», «Летающего крыла», ТУ-104?.. Так-то. Сейчас, Леша, не наше время. Космический век. Для меня этот вылет опоздал лет на двадцать. Слава, как женщина, должна явиться, когда свет не мил без нее. И, откровенно говоря, чувствую себя неловко перед ребятами: ведь напишут, словно и в самом деле сотворил нечто боже мой какое… А сколько людей, по-настоящему достойных известности, остаются в тени в это неспокойное мирное время? Если б читатель мог сравнить С-441 с «девяткой», о которой не будет написано ни строчки, ему стало бы ясно, что вся завтрашняя шумиха не стоит выеденного яйца. Я рассуждаю банально, но я пьян, мне можно…
Чернорай замолчал, выбираясь из тесноты перекрестка, улица была запружена машинами, и надо было быть внимательным.
– Здесь, – Чернорай остановил машину, и они вышли. – Тихо как, а? Будто и не город. У меня в багажнике припасено кое-что, помоги-ка!
Он нагрузил Лютрова тяжелыми пакетами, сунул под плащ в карманы брюк две бутылки, запер «Волгу» и огляделся.
– Вон видишь бетонное крыльцо-модерн через два дома? Туда.
В прихожей пятиэтажного гостиничного вида здания с подъездом посредине их встретила пожилая женщина с мотком розовой шерсти в руках.