— Элли! Ты еще тарелку оближи, — говорит папа, но при этом улыбается. — Приятно видеть, что к тебе вернулся аппетит.
Я и на этом не остановилась. Пирожки с мясом гости вчера подъели, но еще остался рождественский пудинг с коньячным кремом, а потом я беру мандарин и еще три шоколадных конфеты к кофе.
— Ням-ням, — приговаривает Моголь, засовывая в рот конфету с начинкой из шерри-бренди.
— Господи! — вскрикивает Анна. — Выплюнь ее сейчас же, Моголь!
Моголь глотает, плутовато блестя глазами.
— Я теперь пьяный? Ой, здорово! Я буду петь глупые песни, как папа Дэна вчера вечером?
— Ты и так постоянно поешь глупые песни, — говорит Анна. — Не смей больше трогать конфеты с ликером!
— Так нечестно! А Элли можно?
— Элли уже почти взрослая.
Я в этом не так уверена. Не пойму, то ли действует полбокала шампанского, выпитого в начале обеда, то ли три конфеты, съеденные в конце, но мне становится серьезно не по себе. Побаливает туго набитый живот. Я осторожно прикладываю к нему руку. Он огромен, как будто я на шестом месяце.
Вдруг на меня нападает паника. Что я наделала, напихала в себя такое количество еды? Наверняка набрала несколько килограммов. Недели строжайшей диеты пошли насмарку!
Нужно что-то делать, и немедленно.
— Пойду подышу воздухом, — говорю я, выбираясь из-за стола.
— Подожди, мы быстренько сполоснем посуду и пойдем все вместе, погуляем, — говорит папа.
— Нет, мне что-то нехорошо. Я выйду на минуточку. Оставьте посуду, я потом помогу ее вымыть, — говорю я.
Выскакиваю из дома, даже не захватив куртку.
— Элли? — окликает папа.
— Она пьяная! — радостно объявляет Моголь. — Фу! Элли пьяная!
Я и правда чувствую себя пьяной, оказавшись на ледяном ветру. Гора качается, деревья колышутся, маленький кирпичный домик — уборная — то появляется, то пропадает. Меня тошнит. Слава богу, будет легко.
Войдя в уборную, делаю глубокий вдох. Немедленная реакция на запах — рвотный позыв. Я приготовляюсь, заправляю волосы за уши, сую два пальца в рот.
Все происходит быстро и бурно. Глаза у меня крепко зажмурены, слезы бегут по щекам. Вдруг я слышу — кто-то ахнул. Я открываю глаза и вижу, что Анна заглядывает в дверь.
— Анна! Уйди! — с трудом выговариваю я.
Когда я на нетвердых ногах выхожу на улицу, Анна поджидает меня.
— Элли, черт побери, что ты с собой вытворяешь?
Сердце у меня колотится. Я держусь за шею. Горло до сих пор болит. Меня трясет.
— Просто затошнило, только и всего. Не надо на меня так смотреть. Я не виновата. Это оттого, что я так объелась. Наверное, конфеты оказались последний каплей.
— Элли, не ври! Я пошла за тобой и видела, что ты сделала.