Когда мы с Кэмелом вытащили «мухи» из грузовика и грузили их в багажники «уазиков», ко мне подошла Татьяна:
— Ты классно придумал, конечно, оставить нас всех здесь, а самому уехать в город. А ты думал сам, куда нам затем деваться, если вы не вернетесь?
— Скорее всего вернемся, на рожон не полезу и другим не дам. — ответил я. — Нам только разведать мосты и промзону, больше ничего не нужно. Есть у меня надежды на этот город, хочу убедиться.
— Ты все об экономике будущего?
— Именно.
— Ты голову не суй в молотилку из-за своей экономике. Ты мне живой нужен. — сказала она, глядя мне в глаза.
— Живой и вернусь. — я помолчал, затем добавил: — А если не вернемся, то вот вам мой совет — оставайтесь здесь. Рано или поздно здесь сообразят, что надо отбивать промзону в городе, если она уже не отбита. А когда отобьют, то здесь будет одно из самых удачных мест для жизни в будущем. Будет работа и будет безопасность. Дальше вам идти незачем, там ничего нет. Даже если мы и пойдем вперед, то Маша с детьми, и все Дегтяревы останутся здесь, дожидаться нас. Нечего им ломиться туда.
— Маша вполне боеспособна.
— Тань… — я выразительно посмотрел на нее. — …надо комментировать?
— Нет, я просто сказала.
Сергей Крамцов, партизан и разведчик
22 апреля, воскресенье, утро
Едва мы собрались с утра пораньше у машин, появился Белецкий с вьюком за спиной.
— Вот это да! — охнул Васька.
Что может быть лучше парного вьюка из двух РПО-А? Разве только два таких вьюка. Или три. Мы с такими штуками можем много от кого отбиться и много кого победить. Шесть «Мух» у нас с собой, а теперь еще и два «Шмеля».
— Губу не раскатывать! — сказал Белецкий. — Не используем — привезем обратно.
— А может на боевые спишем, а? — с надеждой спросил Кэмел.
— Даже не надейтесь. — решительно ответил наш проводник. — Пошли со мной, за ракетницами.
— А ракетницы зачем? — спросил я.
Белецкий посмотрел на меня как на слабоумного, как будто пытаясь понять, на самом деле я что-то сказал, или ему послышалось.
— Как зачем? А мертвяков развлекать?
— Ты о чем? — еще меньше понял я теперь. — В честь праздничка сегодняшнего?
У него брови полезли на лоб.
— Вы что, так не делали? И какого праздничка?
— Как не делали? — продолжал тупить я. — А праздничек простой — день рождения Ильича.
— На хрен Ильича. Толпа мертвяков вокруг, например. — терпеливо начал он объяснять мне. — Если выпустить ракету в поле их зрения, или даже зажечь фальшфейер, то пока ракета не прогорит, они на нее таращатся, на тебя внимания не обращают.
— Опа… А мы и не знали. — восхитился я местной изобретательностью. — Мы только про воду в курсе, что мертвяки в воду не идут.