Почему-то от этих мыслей Марише на душе стало ужасно гадко. Но на улице, на чистом свежем воздухе, которого в городе не сыщешь, все моментально прошло. Гаврилыч оказался еще крепким жилистым дядькой. Лицо у него заросло кустистыми бровями и седой щетиной, не бритой по меньшей мере неделю. Говорил он медленно и тяжело. И так же тяжело ворочались мысли в голове у Гаврилыча.
- Баню? - повторил он, услышав просьбу Ильи. - Ага. Это можно.
После этого Гаврилыч замер, что-то обдумывая. И только брови шевелились на его озабоченном какой-то думой лице. Поняв, что завис Гаврилыч всерьез и надолго, Илья повел Маришу к выходу из сторожки. Но на всякий случай, уже стоя на пороге, Илья еще раз повторил насчет бани.
И тут Гаврилыч, почесав голову, неожиданно изрек фразу, которая раз и надолго положила конец приятному отдыху всей компании.
- А что ему в самом деле-то одному там делать? Ведь не топлено же еще?
- Что? - недоуменно повернулся к дядьке Илья. - Это ты о чем?
- Так в бане есть уже кто-то, - сказал Гаврилыч и снова зашевелил бровями.
На этот раз они шевелились быстрей. Но в конце концов Гаврилыч все равно сдался. Ускользающую мысль поймать так и не удалось, поэтому он лишь повторил:
- А ведь не топлено же там еще!
Ты хочешь сказать, что сейчас уже кто-то есть в моей бане? - изумился Илья. - Гаврилыч, ты, знаешь ли, не думай, что если я сквозь пальцы смотрю, что ты девок сюда водишь, так ты и зенки себе заливать можешь до умопомрачения!
- Да что вы такое говорите, Илья Петрович! - возмутился Гаврилыч.
От охватившего его возмущения он даже говорить начал быстрей.
- Не пью я! - заявил он. - Сами знаете, не пью. А насчет баб... Так что мне делать, сами приходят. Разве же я их зову? Напротив, гоню прочь. А они все лезут и лезут, окаянные. Никакого с ними сладу! Совсем стыд потеряли! Гоню, а они все лезут. И через забор, и через калитку, и так просачиваются.
Тема донимавших его своим вниманием баб совершенно отвлекла Гаврилыча от мыслей о бане.
- Я уж им говорил, не ходите вы так часто, - бубнил мужик. - Здоровья никакого на вас, кобылы, не хватит. А они ржут! - с неожиданной обидой добавил он. - Ну чисто кобылы!
- Так что там с баней? - потеряла терпение Мариша. - Будет нам баня или как?
- Отчего же не быть, - снова замялся Гаврилыч. - Только как же с мужиком с этим все-таки быть? Выгнать его оттуда? Замерз ведь поди! Не топлено там!
И в голосе Гаврилыча прозвучало неподдельное страдание. Ну, не мог мужик сообразить, что делать в нетопленой бане рано утром. Не мог, и все.