– Татьяна Александровна Иванова, – представилась я.
– Так вот, Татьяна Александровна, боюсь, что ничем не смогу вам помочь в вашей деятельности.
– Но я же не прошу вас разносить сплетни, – пожала я плечами, по-прежнему стоя у порога, поскольку Софья Давидовна так и не приглашала меня пройти. И я прекрасно понимала, что ей хочется как можно скорее завершить общение со мной. – Я просто хотела узнать ваше мнение о Виталии Алексеевиче как о человеке, а также о том, не было ли у него реальных врагов. Не просто слухи, что кто-то из сотрудников в курилке вчера обозвал его, скажем, козлом, а реальные факты.
– Ну слухами из курилки я и не располагаю, – махнула рукой Ройзман, – поскольку не курю. И вообще с персоналом стараюсь не сближаться и не болтать о личном. Я вам уже говорила, что я здесь в первую очередь работаю. И во вторую очередь тоже работаю. А все остальное... От всего остального я далека. С Виталием мы были знакомы довольно давно, никаких претензий к нему у меня нет, ни как к человеку, ни как к руководителю. И думаю, что наша фирма вообще тут ни при чем.
– А вот Константин Александрович упоминал о некотором спаде клиентов в последнее время. Вы, как опытный бухгалтер, с чем это можете связать?
Ройзман помолчала какое-то время, потом ответила:
– Как вы, наверное, заметили, я бухгалтер. И занимаюсь учетом, цифрами. Анализ не входит в мои обязанности. Но, как человек с опытом, могу высказать свое мнение: это обычное временное явление. И подобное бывает практически везде. Это же рынок! Сегодня покупают – завтра нет. Послезавтра опять покупают. Так что связывать это обстоятельство со смертью Виталия Алексеевича просто неразумно. А что касается недоброжелателей... – Софья Давидовна сделала паузу, после чего продолжила: – Лучше поищите среди его близких.
Я, признаться, несколько оторопела, не ожидая ничего подобного от Софьи Давидовны.
– Вы имеете в виду его семью? – наконец уточнила я.
– А кого же еще? – прищурившись посмотрела на меня бухгалтерша. – Ведь обычно своих родных и травят, верно? И потом, насколько мне известно, Виталий Алексеевич на даче был один, если, конечно, не считать Костю. Кто еще мог туда попасть и отравить его?
Рассуждения Софьи Давидовны совпадали с моими, и я не могла не признать их разумности.
– Скажите, а вы были вчера на похоронах? – поинтересовалась я.
– Разумеется, – отрезала Ройзман. – Как я могла не пойти? Это было бы просто...
Она замолчала, пощелкав пальцами в воздухе, не находя нужной формулировки.
– Одним словом, не пойти было недопустимо. И вот там-то я и обратила внимание, что его семья не очень-то скорбит по Виталию, – покачала головой Софья Давидовна.