Валентина Михайловна вскоре принесла кофе и с улыбкой обратилась к своей старшей сестре:
– Ну как твои дела? Как себя чувствуешь?
– Да... – замялась Нежданова, отводя взгляд в сторону. – Проблемы интимные...
– Опять здоровье, – вздохнула Милентьева. – Я же предлагала тебе лечь в частную клинику, там бы тебя полностью обследовали, провели бы...
– Валя, – перебила сестру Галина Михайловна, – не надо сейчас, пожалуйста.
– Ну хорошо, – несколько обиженно развела руками Милентьева. – Ты пей кофе, пей...
После этого она посмотрела на меня, явно призывая продолжить диалог, но у меня не было намерения делать это при посторонних. Я уже хотела перенести разговор на другое время, как вдруг беспокойно и нервно ерзавшая в кресле Галина Михайловна решительно обратилась к своей младшей сестре:
– Валя, ты со мной поговорить можешь? Только прямо сейчас, у меня времени мало.
– Да господи... – Валентина Михайловна поднялась с кресла. – Могу, конечно, но что еще за секреты?
– Пойдем к тебе, – поднялась и Нежданова.
Милентьева извинилась передо мной, и женщины оставили меня одну. Впрочем, одиночество мое длилось недолго, минут пять, не больше. После этого Валентина Михайловна вернулась в гостиную. Сестры с нею не было, и я слышала, как хлопнула входная дверь. Милентьева была явно чем-то озабочена и даже расстроена. Сев в кресло, она вдруг очень эмоционально воскликнула:
– Господи, да что же это такое! Всем лишь деньги от меня нужны! Как будто и впрямь только и мечтали, чтобы Виталий поскорее умер!
– Это вы о чем? – осторожно спросила я.
– Да-а! – Валентина Михайловна махнула рукой и потянулась за сигаретой. – Проблемы и впрямь несколько интимного характера.
– И все же. – Я внимательно посмотрела на женщину. – Расскажите, пожалуйста.
Милентьева вздохнула.
– Полгода назад у моей сестры обнаружили опухоль в груди, – пояснила она. – Опухоль незлокачественная, тем не менее ей предложили ее удалить. А Галина почему-то испугалась, отказалась... Хотя я сама предлагала ей все устроить, я ведь по профессии врач. Пусть я не работаю, но у меня остались знакомые, связи! Ей бы все сделали грамотно, но у нее появились какие-то дурацкие страхи, предрассудки... Якобы она видела нехороший сон и все в таком духе. Ну насильно ее никто не может заставить. Отказалась так отказалась. А теперь вот выясняется, что у нее начались боли и опухоль вроде как растет. Она и попросила деньги... на лекарства.
– И что, много попросила?
Валентина Михайловна, помявшись, назвала сумму.
– У меня к вам еще один вопрос, но пусть он вас не смущает. Вы говорили, что ваш сын Алексей в ночь убийства Виталия Алексеевича был дома. Вы уверены в этом?