– Помогите мне, пожалуйста, – попросила она Кочкина. Вместе они донесли до большого стола в центре хранения несколько больших папок, и Кочкин с Сергеем Николаевичем сели разбираться.
– Если нужна будет моя консультация – зовите. – С этими словами Катя ушла в глубь хранения, оставив их одних.
«Исчезла, как будто растаяла в солнечном свете», – подумал неизвестно с чего романтично настроенный Кочкин. Однако и Сергей Николаевич тоже почему-то посмотрел девушке вслед и даже вздохнул.
Но, проводив Катю взглядами, оба тут же о ней и забыли – жадно набросились на свои папки. Да, похоже, работа предстояла нешуточная.
Мерно тикали настенные часы, стояла пронзительная тишина. Пахло пылью и старыми бумагами. Пыль была везде. Она лежала, летала, вилась вокруг солнечных лучиков золотистыми вихрями.
Откуда-то издалека, словно из другого мира, доносились разговоры женщин о каких-то семейных проблемах, о том, что у кого-то болеют дети.
Слышалось:
– А он сказал…
– А она ответила…
У Кочкина складывалось полное ощущение, что здесь утерян счет времени.
Наконец Сергей Николаевич нашел нужный чертеж. И уже через несколько минут, довольный собой, он ткнул карандашом в экспликацию цокольного этажа и гордо сказал:
– Есть! Видите, подвал. А вот видите, еще не сколько подвальных помещений, общая площадь сто квадратных сажен, будем считать, примерно сто квадратных метров. Немало, правда? А на наших планах этих ста сажен нет, как и не бывало. А они – вот они, полюбуйтесь.
Через полтора часа Русанов в сопровождении двух своих девиц входил в основное здание налоговой полиции, что на улице Маросейка.
Он решил, что вначале оставит их где-нибудь за пределами КОБРЫ, а потом, в нужный момент, эффектно подаст их удивленным коллегам.
Он пошел на разведку. Отдел был в сборе. Все сидели на своих местах, погруженные в работу. Сидел в своем скворечнике и Никита, вернувшийся (о чем Русанов еще не знал) из Склифа. Раны Любы оказались не очень тяжелыми. Стараниями Деда у дверей ее палаты поставили дежурить омоновца: те, кто плохо исполнил свое дело, могли попытаться прийти сюда и закончить, Рудин ведь еще не был арестован. Никита обнаружил присутствие Димы довольно быстро, – разговаривая о чем-то с Платоновым, он повернулся и аж присвистнул удивленно:
– Ну ни фига себе, и двух дней не прошло, а он уже опять здесь! Ну что с тобой делать, раз ты появился прямо к пирожкам, не выгонять же тебя… По лицу вижу, что будешь и кофе. Верно? Короче, садись давай на свое место, угощайся и слушай. У нас дела так развернулись, что в обсуждении все участвуем.