Но Арктар наделил их магией смерти, естественно, не для этого. Ни один убийца не избегнет наказания, если против него будет свидетельствовать убитая им жертва!
Но поднимать мертвых просто так, ради опыта… Заставить покинувшую тело душу содрогнуться на острие оружия, которым она была исторгнута из тела… Его народ верил, что, если в бою твой топор проносится мимо шеи врага, а раньше твоя рука не знала промаха – не иначе как чья-то душа на лезвии твоего топора в ужасе заметалась, чувствуя, как некромант тянет свои руки к телу, служившему ей пристанищем. Это было слишком жестоким наказанием даже для злейших врагов…
– А что такого? – крикнул ему вслед Алекс. – Я же уложил их обратно!
Они в самом деле просто не осознавал того, что сделал, как не понимал этого, экспериментируя с заклинанием вызова Смерти на буркалах, у отрогов Туманных гор.
Они покинули Уцир спустя три недели после битвы за Эльфийчский лес, легенды о которой уже начали распространяться по Заповедным Землям. Предание о великом противостоянии эльфов и орков, разум которых был затуманен пришедшим неизвестно откуда демоном, скрывавшимся в обличье их вождя; о возвращении из-за гор человека, защищавшего лес вместе с эльфами, о человеке, прогнавшем прочь огневика.
Где-то среди этих историй, правды в которых при передаче из уст в уста становилось все меньше, упоминался и орк, сражавшийся с человеком бок о бок, и даже глава Уцира и его жена, погибшие, защищая родной лес. Но вот эльфийке Дарисе, муж которой был зарезан ночью лазутчиками Гимрода, первой осознавшей, что орочью орду нужно не ненавидеть, а жалеть за все совершенное ею, Дарисе, возглавившей город, места в этих историях уже не нашлось. Равно как и ее сыну Эльнио, который, думая, что его никто не видит, плакал, когда из города уходил орк, месяц назад сломавший ему руку, а на прощание обнявший его и назвавший другом…
– Пусть дорога ваша будет ровной, – напутствовала их Дариса. – Вас достойно примут в любом эльфийском городе, который окажется у вас на пути. Примут и окажут любую помощь, о которой попросите. Эльфы не забывают своих друзей.
На этих словах она, правда, поймала неодобрительный взгляд Алекса и умолкла, не сказав больше ни слова. Свое бегство с поля боя эльфы и так запомнили бы на долгие века, и молчаливое презрение единственного человека в Запретных Землях им для этого не требовалось. Эльфы по-прежнему готовы были носить Алекса на руках, и Агрон поневоле подумал, как бы изменилось это отношение, узнай Дариса о том, что он несколько дней назад поднял из мертвых одного из ее собратьев? Может быть, Алекса и не убили бы, но и уж точно не стали бы приветливо провожать в дальний путь.