А позади лун сияли маленькие, невероятно далекие звезды…
– Мы верим, что каждая из звезд – глаз Арктара, – нарушил затянувшееся молчание Алекс. – Что он не забыл нас и наблюдает за нами.
– А мы верим, что Ярость и Страдание – стражи этих земель, не позволяющие душам умерших устремиться ввысь.
– В твоем народе нет романтики, Агрон…
Тот лишь хмыкнул и пожал плечами.
– Если бы твой народ, отказываясь от своего предназначения, сбежал бы от судьбы не за высокие горы, а в орочью степь – сейчас передо мной не сидел бы воин-романтик. Степь быстро иссушает всякую романтику. В ней есть только жизнь и смерть да Ярость со Страданием.
Тишина была практически полной, лишь в костре потрескивало пламя да вдалеке изредка ухала вышедшая на охоту сова.
– Ты говоришь о предназначении… – несмело произнес Алекс, будто бы размышляя вслух. – О предназначении целых народов… А как насчет предназначения конкретных представителей этих народов? Я имею в виду, что, может быть, я сейчас здесь как раз потому, что мне это предначертано?
– Я в этом не сомневаюсь, – без колебаний ответил Агрон. – Мы, орки, верим в судьбу. Верим в предрешенность и предначертанность. То есть ты сейчас здесь просто потому, что не можешь быть нигде больше. Так велит судьба.
– Но в таком случае и исход нашего с тобой пути – умрем мы или останемся в живых и добудем четыре Свитка – тоже известен заранее?
– Да.
– В таком случае, зачем тогда продолжать путь?
Агрон поднял на него глаза, в которых читалось непонимание.
– Как зачем? Затем, что результат известен судьбе, но не нам. И чтобы узнать его, мы должны продолжить путь! К тому же судьба не всемогуща. Часто бывает, что мы не противимся року просто потому, что не знаем его.
– Значит, судьбу все же можно изменить?
– Не изменить, испортить! Если один камень, лежащий на склоне горы, вдруг вздумает скатиться с него, он увлечет вслед за собой сотни других камней, сотворив смертоносный камнепад. Значит, если в русле реки одна капля воды вдруг решит течь не к океану или озеру, а прочь от него, то она увлечет за собой сотни других капель. И река повернет вспять. Судьба – река. Мы – капли. Твой народ отрекся от своего жребия, на сотни лет ввергнув земли Арктара в междоусобицы и распри, и даже сейчас, по прошествии двух тысячелетий, результат их исхода все еще ощутим. Мы – капли, Алекс, и кто знает, не являются ли наши сны результатом того, что две тысячи лет назад сотни и тысячи капель повернули судьбу Заповедных Земель вспять.
Алекс поднялся с земли и потянулся, разминая мышцы.
– Пора укладываться на ночлег, Агрон…