– Они дышат огнем? Я помню об этом из сказок…
– Верно, – подтвердил Кельт-Адас. – Дышат огнем, но огонь их отличается от того, что горит сейчас в нашем костре. Этим огнем я могу манипулировать по своему желанию…
В подтверждение своих слов маг повел рукой, заставляя языки пламени спрятаться в ярко-красные угольки, затем, также едва заметным мановением руки, повелел огню взметнуться ввысь, закрутиться в маленький смерч и распуститься над костром алым цветком.
– Огонь драконов подчиняется далеко не каждому… Клан Огня никогда не отправлял молодых магов на битву с драконами. Справиться с этим могут лишь опытные маги. Там на плато мне с огромным трудом удалось удержать армагеддон в боевой готовности. Сотворенное заклятье рвется в бой, просит, чтобы ему позволили делать то, для чего оно предназначено, но заставить его подчиняться все же можно, хоть и с трудом. Но когда заклятье вырвалось на волю и создало всепоглощающий вал огня, то остановить эту волну практически невозможно.
Огонь в ней слишком горяч, слишком силен и слишком рад внезапной свободе. Таков и огонь дракона! Его можно подчинить, но для этого нужно очень много сил и большой опыт общения с ним.
– С огнем? – переспросил Алекс. – Общение с огнем?
– Да, именно так, – невозмутимо ответил маг. – В том и разница между высшей магией и всеми остальными заклятьями в Землях Арктара. Самые разрушительные или, наоборот, лучшие созидательные заклинания строятся не на мимолетном подчинении себе той или иной силы, а на общении с ней. Ты просишь огонь убить твоих врагов, и он делает это.
– Ты знаешь язык огня?
– Нет. Если бы это было так, то магии огня мог бы научиться любой. Огонь снисходит до общения с магами нашего клана, как Смерть говорит с некромантами. Так повелел Арктар, создавая наш мир. Ни один орк никогда не сможет сотворить армагеддон, потому что Огонь не пожелает говорить с ним. Оркам ведома лишь магия войны, способная улучшить их боевые навыки, сделать их быстрее, точнее, сильнее. Эльфам ведома магия защиты. С гномами же говорят скалы и земля, и потому драгоценные камни сами идут им в руки. Я же общаюсь с Огнем, как и остальные из моего пламени.
– А с кем говорил мой народ? – спросил Алекс, и Агрон подметил, как он затаил дыхание в ожидании ответа.
– Этого не знает никто. Возможно, не знали даже сами люди. С ними говорила Смерть, а потому в искусстве некромантии им не было равных в Заповедных Землях. Человек мог попросить Смерть даже о том, чтобы она призвала к себе своих слуг, черных некромантов, и случалось, она выполняла просьбу. Но твой народ был не только стражем и палачом, он был еще и великим лекарем. С кем говорили люди, прося вернуть из небытия умерших, – я не знаю… По слухам, на их просьбы откликался сам Арктар.