— Где ты ее отыскал? — спросил у Митчелла один из приятелей; вряд ли он хотел обидеть Рэйчел, но она почувствовала себя вещью. Приятель Митчелла словно желал знать, где продаются такие, чтобы при случае сделать подобную покупку.
— Они просто завидуют, что мне так повезло, — улыбнулся Митчелл, когда она призналась, что ей неприятна подобная бестактность. — Никто и не думал тебя оскорблять.
— Я знаю.
— Если тебе наскучили подобные сборища, мы можем послать их ко всем чертям.
— Нет, почему же. Я хочу лучше узнать всех твоих знакомых.
— В большинстве своем они нагоняют тоску.
— То же самое говорит Марджи.
— Я смотрю, вы с ней подружились?
— О да. Она мне нравится. Она ни на кого не похожа.
— Тебе стоит знать, что у нее серьезные проблемы с алкоголем, — сухо заметил Митчелл. — Последние два месяца она держится, но в любой момент может сорваться.
— И давно она...
— Стала алкоголичкой? Да, давно.
— Может, я сумею ей помочь, — сказала Рэйчел.
Митчелл коснулся губами ее щеки.
— Моя добрая самаритянка. — Он снова поцеловал ее. — Попробуй, конечно, но не будь слишком самонадеянна. И не обольщайся насчет Марджи. У нее за пазухой слишком много камней. Она ненавидит Лоретту. И не думаю, что ко мне она питает добрые чувства.
Настал черед Рэйчел вернуть поцелуй.
— Разве тебя можно не любить? — спросила она.
— Это чертовски трудно, но Марджи как-то ухитряется, — усмехнулся Митчелл.
— А ты, я смотрю, сам от себя без ума.
— Я? Ничуть. Как тебе такое взбрело в голову? В нашей семье я — самый скромный.
— Вот уж не думала, что такое бывает.
— Скромный Гири?
— Именно.
— Хм. — Митчелл задумался на несколько мгновений. — Знаешь, бабушка Китти, пожалуй, заслуживала подобного определения.
— Ты любил ее?
— Да, — кивнул головой Митчелл, и в его голосе зазвучала теплота. — Она всегда была такой доброй, такой ласковой. К концу жизни немного свихнулась, но я все равно ее любил.
— А Лоретта тебе нравится?
— Ну, она никогда не свихнется, это точно. Она самый здравомыслящий член нашей семьи.
— Ты не ответил. Как ты к ней относишься?
Митчелл пожал плечами.
— Лоретта есть Лоретта. Ее надо принимать как дурную погоду. Как бурю или град.
К тому времени Рэйчел встречалась с Лореттой всего два или три раза, и впечатление, которое произвела на нее жена Кадма, было прямо противоположным. Лоретта показалась ей очень спокойной и сдержанной, это впечатление усиливалось тем, что все ее туалеты были выдержаны в неброской бело-серебристой гамме. Несколько вызывающе смотрелись лишь головные уборы в форме тюрбанов, к которым Лоретта явно питала пристрастие, да яркий, хотя и безупречный макияж, подчеркивающий изумительный фиалковый оттенок ее глаз. С Рэйчел она держалась приветливо и любезно, и в ее мягких манерах не было ничего настораживающего.