– Какой приятный напиток! Скажи, няня, тебе тоже нравится то, что дал тебе уважаемый доктор?
Госпожа Слэгг, отхлебывавшая в это время из поданного ей стакана, даже поперхнулась, и часть жидкости капнула на подлокотник кресла. Нянька тем не менее быстро взяла себя в руки и несколько раз согласно кивнула.
– Так, теперь перейдем к бренди, – бормотал Прунскваллер, – к бренди для господина… для господина…
– Стирпайка, – подсказал юноша. – Меня зовут Стирпайком.
– Ага, Стирпайк Проблематичный, – подхватил лекарь, – ты ведь сам сказал, что у тебя куча всяких проблем! У меня профессиональная память, так что лучше не пытайся отказываться от своих слов. Не веришь? А вот давай я скажу тебе название любого лекарства на латыни! Или название кровеносного сосуда, что протекает, положим, в мизинце? Или назову точное количество кальция, который откладывается в районе лодыжек старой девы, ну… лет примерно шестидесяти. Или давай назову частоту пульса лягушки за две минуты до смерти от… от чесотки. Так что когда ты пожаловался на жизнь, то напрасно надеялся, что твои слова влетят в мое правое ухо, а вылетят в левое, или наоборот. Слово, как известно, не воробей. Итак, господин Стирпайк, что скажете?
– Но я вовсе не упоминал никаких проблем! – загорячился паренек.
– Теперь мне все понятно, все окончательно понятно! – воскликнул доктор громко, точно ставил диагноз важному пациенту.
– Да, да, вам все понятно, – закивал Стирпайк.
– Итак, проблемы у тебя все-таки есть, – сказал лекарь спокойно.
Стирпайк протянул руку и осторожно взял поданный доктором стакан с бренди.
– Вообще-то меня одолевают самые разные проблемы, – признался юноша, – и в ваших силах, возможно, разрешить самые насущные из них. Мне не пристало навязываться, я понимаю также, что в данный момент вы просто не представляете, к чему меня можно приспособить. Но все это только потому, что прежде вы не прибегали к моим услугам. Но дайте мне поработать у вас с неделю – и вы поймете, насколько незаменимым я могу стать. Я буду внимателен к вашим указаниям. Конечно, в вашей воле тотчас отклонить мою смиренную просьбу, но разве не разумно было бы испытать меня на деле? Сударь, мне недавно исполнилось семнадцать лет. Я говорю так, как говорят люди в семнадцать лет? И разве я действую так, как действуют в семнадцать лет? Я умен настолько, что понимаю глубину своего разума. Да, я настаиваю не слишком дипломатично, но, доктор, вы обладаете ярким воображением и потому способны предвидеть будущее. Вот она моя первая и самая главная проблема – убедить вас в том, что я действительно нужен вам! – Стирпайк был сильно голоден, потому и испытывал такой прилив красноречия. Поднимая стакан, он сказал в заключение. – За вас, доктор, за вас и ваше благоразумие!