На следующее утро после нашего приезда в замок донна Эсмеральда впустила в мои покои Альфонсо. Я слабо улыбнулась ему, но брат не ответил на мою улыбку. У него в руках был деревянный ящик длиной примерно с мою руку, и брат протянул его мне, как протягивают подарок.
— Это для твоей защиты, — сказал он очень серьезно. — Мы не знаем, что может произойти, и я не успокоюсь, пока не буду уверен, что ты в состоянии защитить себя.
Я рассмеялась — отчасти из-за нежелания говорить на эту тему.
— Не смейся, — настойчиво произнес Альфонсо. — Это не шутка. Французы движутся к Неаполю. Открой его.
Я неохотно повиновалась. В коробке, обтянутой изнутри черным бархатом, лежал тонкий длинный кинжал с серебряным эфесом.
— Стилет, — сказал брат, когда я извлекла кинжал из ножен.
Рукоять была довольно короткой; большую часть оружия составлял треугольный в сечении клинок из отличной отполированной стали. Я даже не решилась прикоснуться к кончику, чтобы проверить его остроту, так как знала, что тут же порежусь.
— Я выбрал его потому, что его легко спрятать под платьем, — сказал Альфонсо. — У нас есть швея, которая может немедленно приняться за работу. Я пришел сейчас, потому что мы не можем терять время. Я буду учить тебя пользоваться им.
Я скептически прищелкнула языком.
— Ценю твою заботу, братец, но таким кинжалом вряд ли можно сражаться против меча.
— Да, — согласился Альфонсо, — и в этом его преимущество. Любой солдат решит, что ты безоружна, и приблизится к тебе без опаски. А когда враг подойдет, ты застанешь его врасплох. Вот так.
Он взял стилет у меня из рук и показал, как правильно его держать.
— При таком клинке лучше всего бить снизу вверх. — Он показал, как это делается, распоров воображаемого противника от живота до горла, потом вернул стилет мне. — Бери. Попробуй сама.
Я в точности повторила его движение.
— Неплохо, неплохо, — одобрительно пробормотал он. — Ты прирожденный боец.
— Я — дочь Арагонского дома.
Альфонсо наконец-то улыбнулся, чего я и добивалась. Я внимательно изучила стилет.
— Может, он и сгодится против какого-нибудь анжуйца, — заметила я, — но уж вряд ли — против француза в доспехе.
— О, Санча, в этом и кроется его сила. Он достаточно тонкий, чтобы пройти через звенья кольчуги или сочленение доспеха, и при этом достаточно острый и прочный, чтобы при сильном ударе пробить тонкий металл. Я знаю, потому что это мой стилет. — Альфонсо помолчал. — Я лишь молюсь о том, чтобы тебе никогда не пришлось им воспользоваться.
Заботясь о брате, я притворилась, будто не разделяю его страхов.