По меткому же выражению лауреата Пухлицерской премии, «обломки Форалберга Беспощадного в конце концов прибило к правому берегу Тутоссы…».
Тут хучь сову об пенек, хучь пеньком — сову, а все одно сове не жить.
Михаил Шолохов
* * *
После такого леденящего душу зрелища боевой подвиг Кехертуса показался многим тихим и незаметным. И хотя барон Астрофель Двуликий старался как мог, чтобы разнообразить картинку и свести разгромный счет поединков хотя бы не всухую, а сумму собственного проигрыша — к приемлемой цифре, достойный паук этой возможности ему не предоставил.
Во время Бесстрашного Суда его внимание привлекло одно простенькое дело.
Судились двое гномов — владельцев образцовых агрипульгий. Один из них, Юпапс Блохасис, случайно посадил лучшие сорта своей моркови на участке, который принадлежал его соседу, Лулалису Копаке, каковой Лулалис по осени радостно выкопал урожай и спрятал в своих кладовых. Тогда Блохасис в качестве компенсации немного пообтряс фруктовые деревья семьи Копака, а не на шутку обиженные Копаки позаимствовали семь штук пулярок из птичника Блохасисов на, как объяснял ответчик, «безвозмездной основе». Огорченный Юпапс выразил свой категорический протест при помощи садового инвентаря, а именно — огрел соседа граблями, на что сосед обрушил на Блохасиса всю ярость международного гнева.
К нему как раз приехал кузен из Ниспа, прославленный вышибала в портовом кабачке, которого до одури боялась даже пьяная матросня. Кузен, к сожалению, в судебном разбирательстве участия не принимал — в его отсутствие прибыли ощутимо падали и кабачок хирел. Ибо в отсутствие кузена Копаки порча имущества возрастала раз в десять, а приличная и платежеспособная публика обходила этот кабачок десятой дорогой. И начальство ждало его из отпуска, как ждут своей очереди в общественную уборную после полуведерной кружки бульбяксы. Так вот этот самый вышибала наглядно объяснил, почему его так ценят на работе.
Злосчастный Блохасис, ни за что вышибленный вместе с окном из собственной кухни аккурат в разгар скромного семейного ужина, возразил уже лопатой…
Кехертуса тогда поразило, с какой потрясающей точностью судья Бедерхем определил это дело как «спор хозяйствующих сторон». И когда перед ним возникли две яростные физиономии Астрофеля, он вдруг понял, что это та же самая проблема. Демоны проигрывали всухую, и кассарийская армия могла безбедно жить на свой выигрыш целый год. Такого надругательства трепетные демонские души вынести оказались не в состоянии. Они страстно желали сатисфакции, кто-то должен был исполнить это их желание.