Она подошла к Ford своей подруги, разглядывая брелок с сигнализацией. Нажала на первую попавшуюся кнопку. Машина не открылась. Нажала на самую нижнюю. Машина завизжала и пронзительно завыла на всю стоянку.
Она судорожно нажимала все кнопки подряд.
– Помочь? – Предложение поступило откуда-то сверху и справа.
Она с готовностью протянула брелок. И замерла.
Блондин из «Бэд-кафе», босс Ивана. Он за секунду справился с сигнализацией. Протянул ей брелок.
В его кармане что-то пикнуло.
Он достал телефон.
Sms.
Он извинился перед ней вежливой улыбкой. Прочёл.
Мгновенно его улыбка стала шире. Он быстро нажал на кнопки. Четыре раза. И ещё на зелёную – отправить.
– Меня зовут Вадим, – сказал он, кидая телефон в спортивную сумку.
В её кармане зашевелился Nokia. Sms.
– А меня Валентина, – улыбнулась она в ответ. Секунду подумала и достала телефон из кармана.
Прочитала sms.
Вывод № 14. Валентина влюбилась. Годится только для семейной жизни.
Мы познакомились на яхте. Всё вокруг было точно таким же, как мой костюм, – бело-голубым. Мы кормили чаек хлебом, и они плавали в море, похожие на рюмки для мартини. Он снял галстук и предложил мне выпить. Я согласилась.
Его звали Марио. В его глазах светилось восхищение, и оно сверкало на солнце, отражаясь в бокалах миллионами бликов.
Я подставила лицо ветру и слушала длинный рассказ Марио о его жизни. Ветер – это дыхание моря. Оно было лёгким и чистым. Когда заиграла музыка, мы были первыми, кто обнялся под её плавные звуки. Марио рассказывал мне о своей работе, о своих мечтах и планах. Мы ели икру, когда танцевать уже надоело.
На его красивых, таких же, как мой костюм (бело-голубой), глазах появились две нежные росинки-слезы, когда он вспоминал о своём детстве.
Шампанское не кончалось, и казалось, это путешествие тоже не закончится никогда. Я решила спуститься вниз, в piano-bar, и Марио последовал за мной. Он был моей тенью, а его глаза – аксессуаром к моей одежде (бело-голубой). Когда мне это надоело, я протянула ему мой бокал.
– Ещё? – спросил он по-итальянски.
Я улыбнулась. Так, как должна улыбаться женщина, по мнению Леонардо да Винчи.
– Я не понимаю по-итальянски, – сказала я на своём родном языке, и Марио впервые услышал волшебные звуки моего голоса.
– Что? – не поверил он снова по-итальянски.
Я повторила. Широко открывая рот, я старательно произносила слоги, словно говоря с глухонемым.
Солнце стало похоже на апельсин, и этот апельсин готов был вот-вот провалиться за горизонт. Марио замолчал. И я вполне могла представить себя в желаемом одиночестве, если бы не его навязчивая забота.