— Ну, пошли. Она через полчаса дозреет. Еще час-два я смог бы ее удерживать, а потом надо стартовать.
— И ты бы улетел?
— Нет, конечно. Она бы сама улетела, а я бы остался. Тебя ждать.
— Я знала, я знала, любимый!
Она совершенно не стеснялась ни мужа, ни бабушки.
— Да, Игорь, — сказала она, поняв, что надо бы все-таки пояснить ситуацию. — Я тебя должна познакомить. Вот это бабушка, Кира Борисовна.
— Добрый вечер, — церемонно сказала бабушка.
— Здрасьте, — смущенно поздоровался эвакуатор. — Я Игорь.
— Да уж вижу, что не Ваня, — непонятно ответила бабушка.
— А это мой муж, — сказала Катька. — Его зовут Сережа. Это вот дочка, ее зовут Поля, Подуша.
Подуша спала на руках у Сережи, но при упоминании о ней проснулась и с любопытством уставилась на Игоря. Все-таки она была вылитый наш муж — те же круглые глазки, тот же нос кнопкой; не зря друзья нашего мужа, приходя на нее посмотреть (и начисто игнорируя при этом Катьку — словно она вообще не имела отношения к дочери), спрашивали с преувеличенной радостью: «А где борода?».
— Здравствуй, Сережа, — сказал Игорь и хотел было протянуть руку нашему мужу, но передумал, потому что руки у нашего мужа были заняты, а у нашего любовника сплошь покрыты инопланетным машинным маслом, которое пахло почти как земное, но с легкой примесью апельсина и немного марципана. Видимо, у них действительно была очень хорошая планета.
Наш муж надменно кивнул. Он ни о чем не догадывался и, кажется, до сих пор искренне полагал, что сейчас его тайными тропами, через толщу земли, поведут в Соединенные Штаты Америки.
— Я тебя сейчас со всеми перезнакомлю, — бодро сказала Катька.
Она оглядела свой отряд, доблестных представителей земной цивилизации, которым предстояло от имени всех землян сутки спустя приветствовать высокоразвитую цивилизацию в системе Альфы Козерога. Разумеются, будут и другие эвакуаторы, но я представляю свой личный выбор. Вот все, что я смогла отобрать на моей нынешней Родине в ее нынешнем состоянии. Это мы, Господи. Перед сараем в ряд стояли: восьмидесятилетняя бабушка, в прошлом инженер текстильной фабрики, имеющая также навыки врача, учителя, садовода и огородника; тридцатилетний безработный, по образованию биолог, по роду утраченных занятий менеджер турфирмы; пятидесятилетний одинокий водитель дядя Боря, по совместительству мастер на все руки; примерно двадцатипятилетняя, хотя по ним никогда не скажешь, чеченка Майнат, дочь свободолюбивого бандитского народа, чудесно спасенная жертва многократных зачисток; и наконец — представитель альтернативной формы жизни, мальчик-даун, которого было неизвестно как звать, потому что выговорить он мог только два слога: что-то похожее на — ын и что-то напоминающее — ун. На этого-то мальчика Игорь смотрел особенно пристально, а потом посветил фонариком прямо ему в лицо.