– Послушай, Ярослав, – обратилась Белоярова к своему ответственному секретарю, оттаскивая его в сторону. – Тут у меня сумочка Антиповой. Ты за ней последи, пока сама Антипова не вернется.
– Алл, но я не могу, – ответил тот, пританцовывая на месте. – Мне нужно будет ненадолго отлучиться.
– Ты уже отлучался, – зло заметила та. – Полагаю, не один. Смотри, чтобы тебе не надрали задницу.
По губам Яковкина скользнула сальная улыбка:
– Не беспокойся.
Белоярова не любила, когда что‑нибудь складывалось не так, как она задумала. Сумочка Антиповой по‑прежнему ей мешала. Поэтому вместо того чтобы отойти, она раздраженно спросила:
– Ну, хоть кто‑нибудь из наших поблизости есть? Клебовников или Полусветов на худой конец?
– Клебовникова я недавно видел возле стола с закусками. Он показался мне подозрительно мрачным. А Полусветов скорее всего уже слинял. Наверное, подцепил какую‑нибудь дурочку и теперь рассказывает ей «подлинные» истории из жизни Версаче.
– Мне кажется, я где‑то видела эту женщину, – неожиданно перебила его Белоярова, указав глазами на Бэллу. – Никак не вспомню…
– Вполне возможно, вполне, – пробормотал Яковкин. – Она ведь жена Куприянова. Светская, так сказать, львица. – Он усмехнулся. – Где угодно ты могла ее встретить. Скорее всего на какой‑нибудь тусовке.
Алла неохотно согласилась и машинально потрогала свою сумочку. Клебовников, который следил за ней из‑за колонны, сразу понял, что она на ощупь проверяет, на месте ли пистолет. Вероятно, оружие придало ей уверенности, потому что она снова приосанилась и вздернула подбородок. Нашла кого‑то глазами в толпе, явно оживилась и двинулась вперед. Из‑за грохотавшей музыки, которая уже давно растрясла все его внутренности, Клебовников практически оглох и мог полагаться только на зрение.
Между тем Белоярова увидела того, кого, собственно, искала с самого начала – Пеструхина. На ходу она достала из пакета календарь и с хищной улыбкой подошла к своей жертве.
– О! Кого я вижу! – воскликнула она громко, с показной радостью. – Олег Валентинович!
– Разве? – удивленно спросил тот. – Я – Олег Валентинович? Это вряд ли. Впрочем, могу и ошибаться.
Белоярова некоторое время переваривала его слова, потом хихикнула и сказала:
– Олег Валентинович, разрешите вручить вам маленький презент от редакции нашего журнала…
– Спасибо, – сказал Пеструхин замороженным голосом. Взял календарь, прижал его к груди двумя руками и заплакал.
– Что с вами? – всполошилась Белоярова.
– Ы‑ы‑ы! – заскулил Пеструхин, садясь на пол, запрокидывая лицо к потолку и вцепившись руками в прическу. – Я ничего не помню‑ю‑ю!