Игорь метнулся к подстилке – к спрятанному там кольту. И остановился, подумав:
«А вдруг это Наташа?»
И сейчас же эту его мысль обогнала другая:
«А вдруг нет, – не она? Теперь надо быть готовым ко всему».
Он достал из-под соломы револьвер. Взвел курок. И подкравшись на цыпочках к двери – распахнул ее рывком.
За дверью стояла Наташа.
– Господи, – сказала она, – как ты меня напугал! – На ней был пушистый свитер, короткая клетчатая юбка. В руке она держала хозяйственную, тяжело нагруженную сумку.
– Входи, – пробормотал он. – Здравствуй, милая. И потом – засовывая кольт под рубашку, за пояс:
– Почему ж ты так поздно? Я тебя уже и ждать перестал…
– Задержалась, прости… Никак не могла раньше. – Она произнесла это прерывисто, чуть задыхаясь – то ли от волнения, то ли от спешки, – Сергей весь вечер крутился возле меня – словно чувствовал что-то. Не отпускал ни на шаг и сам не уходил. А ведь он иногда уходит по вечерам – или на. фабрику, или к друзьям, к преферансистам своим… Играет там, допоздна засиживается.
– Ну, и как же ты?…
– Да в общем, повезло. Вдруг позвонили из цеха – вызвали срочно. Какая-то у них поломка произошла… Не знаю… Словом, он собрался, заторопился, а я сразу – сюда!
– Ну, слава Богу, – сказал Игорь. – Судьба, значит, не вовсе от меня отвернулась. Честное слово: без тебя я бы тут от тоски повесился… Дай-ка, я тебя поцелую.
И он привлек ее к себе, обнял за плечи, и осторожно, бережно поцеловал. С минуту они постояли так – молча и тесно. Наташа погодя сказала, вручая ему сумку:
– Вот, держи. Тут продукты, табак. И одеяло. Тебе ведь оно нужно?
– Конечно, – сказал он. – Это ты неплохо сообразила.
– Ты где же спишь? – поинтересовалась она, проходя вглубь комнаты.
– Вот здесь, за ящиком. – Игорь поворошил носком сапога солому. – Неплохо устроился, а?
– Да как тебе сказать, – повела она плечиком. – Наверное – жестко…
– Ничего, – усмехнулся он, – в самый раз… Сейчас прикроем одеяльчиком – и вообще красота будет.
Игорь присел на корточки. Раскрыл сумку. Наташа сейчас же сказала:
– Постой. Дай-ка, уж я сама…
Достала туго свернутое одеяло – расправила, разостлала медленно. И, вздохнув, уселась на него. Поджала ноги. Поправила растрепавшуюся прядь над бровью.
Игорь копался в сумке – выгружал из нее продукты.
– Ого! – сказал он. – Это кстати, ах, кстати!… – И засмеялся, удовлетворенный, разглядывая зажатую в руке бутылку. – Коньячок. Да еще марочный. Ну, ты гений, Наташа! Что ж – выпьем?
– Выпьем, – согласилась она.
– Молодец. – Он потрепал ее по круглой коленке.
– Да, – спохватилась она, – я, кажется, забыла штопор…