– Что ты, что ты, – быстрым рвущимся шепотом проговорил Наум Сергеевич. – Как – пускай?… Не дай Бог.
Он поднялся, перегнулся через стол, вытянул губы. Глаза его округлились. Рыжеватые усики встали торчком.
– Ты представляешь себе, что будет, если он доберется до текста? Там же ведь указаны все данные об этом Беляевском – когда он выехал, когда миновал Хабаровск, когда должен был прибыть к нам в Полтаву… Понимаешь? Все дано точно!
– Ах, так, – заливаясь темным багрянцем, прохрипел парторг. – Да, да, да. Это я, брат, запамятовал. Но черт возьми, значит…
С минуту они молча смотрели друг на друга. Парторг – вертя в пальцах папиросу, сминая ее, комкая медленно. Наум Сергеевич – напряженно подавшись к Проценко, опершись пальцами о край стола.
Потом он – меняя позу и тон – проговорил, негромко, отделяя слова:
– Значит, надо действовать! И как можно быстрее. Но – без суеты… Сначала выслушай его хорошенько, расспроси подробно обо всем.
– Итак, тебя интересует телефонограмма, – сказал, поглядывая на Савицкого, парторг. – Что ж, это дело нетрудное. Я им сам займусь… Не найдется текст – свяжемся с Хабаровском. Все выясним – не беспокойся! Непонятно только, зачем это тебе понадобилось?
– Ну, как же, – сказал Савицкий. – Как же! Меня интересует все, что связано с именем Беляевского.
– Но не отвлекаешься ли ты? – прищурился Проценко. – Не разбрасываешься ли? Вместо того, чтобы этого Беляевского искать, выходить на прямой след, – занимаешься пустяками…
– Во-первых, – обиженно проговорил Савицкий, – я вовсе не считаю это пустяками… Пустяков в деле нет! А во-вторых, на след Беляевского я уже вышел.
– Вышел? – изумился Проценко.
– Да, – сказал Савицкий.
– Но каким образом?
– Знаете французскую поговорку? – сказал, посмеиваясь, Савицкий. – Шерше ля фам… Ищите женщину… Ну, вот.
– Кто же она?
– Та самая – потерпевшая, – у которой был похищен чемодан…
– И которая потом отказалась от иска? – тут же припомнил парторг.
– Вот именно, – сказал Савицкий, – именно, отказалась! При мне, в моем кабинете. И тогда же я ей заинтересовался…
– Понимаю, – медленно проговорил Проценко, – понимаю. Значит, ты решил проследить…
– Да. И все получилось точно.
– И где ж он скрывается?
– В трущобах, – сказал Савицкий, – в развалинах старого консервного завода.
«Надо действовать», – сказал давеча Наум Сергеевич. И ту же самую фразу – слово в слово – произнес теперь Гитарист.
– Надо действовать, братцы… Тянуть дальше резину нет смысла! – Он опять сидел у стола, окруженный ребятами. Ребят было много. Они теснились густо и плотно. И все они с вниманием слушали Гитариста.