Лешка сделал несколько шагов назад, сдернул с головы колпак и смотрел на этот самый прекрасный костер в мире… он улыбался.
Распахнулась правая передняя дверь джипа, и оттуда выскочил человек с пистолетом. Лицо его было искажено то ли страхом, то ли ненавистью. Лешка выстрелил навскидку – сноп картечи откинул тело Трофима на дверцу. Он выронил пистолет и опустился на землю. Сверху весело закапали огненные капли.
С противоположной, невидимой для Лешки стороны машины выпрыгнул второй телохранитель Сына… и быстро побежал по дороге. Лешка уже готов был броситься за ним, но распахнулась задняя правая дверь – из нее вылез Сын. Он держал вытянутые руки перед собой и был очень бледен. На бледной коже отчетливо выделялась иссиня-черная щетина.
Лешка никогда не видел Гранта Матевосяна по прозвищу Сын, но мгновенно понял: перед ним Сын.
– Не стреляй, – сказал Сын. – Не стреляй, мы можем договориться.
Машина, подожженная спереди и сзади, пылала, и Гранту было жарко стоять между двух огней. Грант Матевосян, великий и ужасный Сын, стоял у горящей машины и пытался купить себе жизнь. Он готов был предложить сто тысяч долларов, триста тысяч долларов… миллион! Но всех денег мира не хватило бы для этой сделки.
Несовершеннолетний Алексей Малков нажал на спуск обреза. Тело Сына швырнуло внутрь салона.
После того как джип на глазах двух изумленных «колхозных» охранников вспыхнул, оба бросились бежать. Один побежал по дороге в «колхоз», а другой – это был Клоп – вдоль проволоки к озеру. Свернув на тропу, Клоп зацепился ногой за веревку, натянутую Придурком, – в тот же миг перед ним возникло что-то белое, плохо различимое в темноте и от того еще более страшное.
Клоп закричал, вскинул «моссберг» и выстрелил – тело дохлой чайки разнесло на куски, закружились белые перья.
Гроза уходила на восток, дождь заметно поредел, град прекратился вовсе, но градины успели выстелить землю белым. Полыхал барский дом. Таранов отрабатывал хозблок. Каждую секунду он ожидал нападения, но его не было… В помещениях хозблока он нашел двух насмерть перепуганных рабочих обслуги, повариху и «председателя». Согнал всех в одно помещение и запер. Он искал лабораторию, но не мог найти.
Он не знал, что уже несколько раз прошел прямо над ней.
Рванул обрезиненный, самозатягивающийся при пробоинах бензобак. Джип догорал. Сильно пахло горелым мясом, густо валил дым.
Алексей Малков сидел на противоположной стороне дороги и смотрел на горящую машину. Под его ногами валялся шприц. В сузившихся зрачках отражалось пламя. Ангелы поднимали его высоко над землей, а маленькие змеи выжирали мозг изнутри. Он взлетал (или падал?) туда, где Иришка. Туда, где маются все наркоманы, погибшие от передоза. Где каждый день – смерть до прибытия… Где умирают раненые журавли.