О главном, впрочем, заговорили не сразу. Сначала обсудили недостаточную регулярность поставок на зону алкоголя с ширевом, обменялись дежурными новостями с воли. Кто-то рассказал пару анекдотов про баб, Чугунок припомнил веселую историю из собственной жизни. Вконец расслабившись, Дог, мужчина с щеками, напоминающими собачьи брыли, простодушно посетовал на свой нательный крест.
— А что у тебя с ним?
— Так темнеет, зараза! Каждую неделю приходится пастой зубной чистить.
Компания весело загоготала.
— Так ты, чудила, никак серебро на себе таскаешь?
— Ну да…
— Нормальные пацаны, — наставительно произнес смуглолицый, до подбородка разукрашенный татуировками Бес, — носят только золото. Вкурил, соловей? И не смеши больше ребят, отдай свою серебряную бирюльку какому-нибудь фраерку…
— А вот еще, рассказывают, — припомнил Кардан, чернявый вор из Симферополя, — что столичные менты в штатах заказ сделали. Типа, значит, выклянчили партию наручников. Ну, им и подарили чуть ли не целый вагон. Только наручники оказались не обычные, а разовые.
— Как это?
— А вот так — типа, значит, жвачки. Поносил и выкинул.
— Так на фига?
— А это чтобы, значит, болячками друг друга не заражать. Но самый прикол в том, что наручники, в натуре, из пластика.
— Да ты гонишь!
— Кучер гонит, а я правду говорю!
— Так их же скинуть проще пареной репы!
— Ага, скинул один такой. Они покрепче железа будут, и сбросить их невозможно. Там что-то вроде узла. Один раз затянешь — и все!
— Как же они снимаются?
— Да никак. В тюряге их потом специальными кусачками скусывают. А обрывки, типа, в помойку отправляют.
— Шикарно жить стали — уроды!
— А ты как думал! Я слышал, и пальцевые наручники уже появились, — то есть, значит, не на кисти надеваются, а на пальцы. Говорят — гадость еще похлеще будет.
— Это что! Кореш знакомый в маляве писал, что скоро всем коронованным датчики под шкуру будут вживлять.
— Это еще зачем?
— А чтобы реально знать, где ты находишься, и слышать каждое твое слово.
— Во, звери! Это ж в какие щели хорониться от них будем!
— А ни в какую! Скоро нас всюду доставать станут. Только бабками и можно будет откупиться…
— Хорош трепаться! — к столу подсел Хан, и присутствующие тотчас умолкли. — Пора за дело покалякать.
— Так чего калякать? Все вроде ясно. Надо, чтобы он сам пришел. Тогда и спросим по полной программе.
— А по мне — так и спрашивать нечего. Удавку на шею — и в печь.
С любителем удавки тут же заспорили, — у присутствующих имелись другие точки зрения. Подобно Сталину Хан не спешил высказываться — прежде терпеливо выслушивал всех собравшихся, давал возможность выговориться.