Еще рассказывали вовсе чудное — будто Лепила сотворил что-то такое и с бараком: комнату себе умудрился выгородить и нары как-то по особому передвинул. В итоге стало в бараке вольготно и уютно. То есть метраж, понятное дело, остался прежним, а вот места стало значительно больше. Во всяком случае, и стол бильярдный сумели разместить, и трапецию с брусьями, и даже притащили неведомо откуда огромный на сто с лишним литров аквариум. Это было сложно понять, но зеки, не сговариваясь, твердили об одном и том же. Мол, и дышать стало легче, и локтями за койки перестали цеплять, а почему — хрен его знает.
Впрочем, дышать стало легче, возможно, по той простой причине, что Лепила ввел запрет на курево. Тоже, кстати, чудная вещь! Мыслимое ли дело — запретить зеку курить? Пожалуй, это было еще тяжелее, чем запрет на чифир. Однако Лепила не только вводил запреты, но и добивался полного их выполнения. Как бы то ни было, но обитатели третьего барака действительно не курили — даже тогда, когда их никто не видел, и было в этом тоже нечто странное, отдающее явной чертовщиной. Над этим можно было смеяться, но Лепила действительно подчинял себе людей — без крика, угроз и кулаков. Во всяком случае, ни Гамлет, никто другой не слышали, чтобы Лепила кого-нибудь наказывал. Тем не менее, заключенные его слушались. И ладно бы вся эта муть касалась только третьего барака, но ведь нет! Опасное разложение разливалось и дальше. Мало-помалу начинали борзеть доходяги, все чаще заговаривали о конституционных правах, на «нормальных» же людей косились волками. Кое-где доходило уже до прямых столкновений, и ведь не получалось одерживать над ними верх! Вспыхивавшие конфликты завершались практически ничем. То есть без особой крови, но и без явных побед. Вроде как и мужикам нос утирали, и синим. Происходило что-то вроде боевой ничьи. И яснее ясного было, что за всем этим стоит Лепила — с его пронизывающим взором и мягким обволакивающим голосом. Спеленать бы его с первых шагов, да вот отчего-то не решились. Может, потому и не решились, что лечить он действительно умел. Да и с продуктами, чего греха таить, тоже крепко помог. На кухню несколько раз зашел, с администрацией пошушукался, сам лично битые сутки просидел над распределителем воды, установив какой-то мудреный фильтр, а после созвонился с чинушами из министерства, заставив выслушать все свои требования. В итоге кормить начали лучше и сытнее, а солоноватая, вечно отдающая нефтью вода стала ничуть не хуже родниковой. Даже по себе Гамлет чувствовал, что в последнее время совершенно перестал мерзнуть, да и количество прыщей с фурункулами резко уменьшилось. Значит, действительно, пошли реальные калории — без всякого обмана. Если бы еще мужичье не наглело — и черт бы с ним — с Лепилой! Но закавыка в том и таилась, что Лепила ни на кого не оглядывался и ничьих авторитетов признавать не собирался. Более того — он замахнулся на высший порядок зоны, посмев возражать негласным хозяевам бараков, а этого смотрящий простить уже не мог.