Да, Кейрон тоже услышал: где-то заржала другая лошадь; это не был призыв отпустить удила; это был звук, выражающий панический ужас. Они устремились туда, откуда доносилось ржание – все более громкое и отчаянное.
Обогнув густую заросль дубняка, Кейрон увидел, что случилось. На опушке стоял молодой жеребчик Данкена, Кабошон; его голова дергалась как в лихорадке. Ноздри широко раздувались, копыта били о землю. В глазах был безумный ужас. Верхом на нем сидела Элисон.
– Господи, – подумал он про себя, – сперва Мод, а теперь… Нет, только не это.
Элис отчаянно дергала за поводья, пытаясь успокоить жеребца. Тщетно: с каждым разом он все выше взбрыкивал копытами, все более суматошными делались его движения, а в глазах – все гуще пелена безумия.
Кейрон окликнул Элис и тут с ужасом обнаружил причину всего случившегося. Менее чем в десяти ярдах от лошади стоял огромный дикий кабан. Щетина на нем стояла дыбом, налитые кровью глазки были устремлены на коня и всадницу, своими раздвоенными копытами он подгребал под себя сухой грунт, но этот царапающий звук почти заглушался глухим рычанием, исходившим откуда-то из глубины его чрева.
Кейрон был однажды свидетелем того, как кабан набросился на лошадь, и это было леденящее кровь зрелище. Если бы лошадь рванулась прочь галопом, она легко оторвалась бы от хищника, но беда в том, что обычно в таких случаях лошади бросаются вперед, надеясь перепрыгнуть или затоптать зверя – и становятся легкой добычей для его острых клыков.
Сейчас самое главное – заставить Кабошона слегка отступить, тогда, может быть, кабан и не нападет. Сердце у него замерло при мысли, что может произойти с Элис. Она еще не видела Кейрона и не слышала его оклика. Все ее внимание было поглощено зловещим рычанием кабана и жалобно-дрожащим ржанием Кабошона.
– Элисон, – произнес Кейрон почти шепотом: любой неожиданный, громкий звук, он знал, может быть воспринят хищником как сигнал к нападению.
Элис метнула в его сторону быстрый взгляд, а затем вновь сосредоточила его на кабане, который между тем угрожающе пригнул свое рыло к земле.
– Кейрон, – сказала она сквозь зубы, голосом, полным страха, – он сейчас бросится на жеребца!
Попробовать помочь ей спешиться и затем вдвоем – в сторону? Нет, немыслимо: любое резкое движение – и кабан рванется вперед, а тогда…
– У вас есть платок?
– Я не собираюсь плакать, – отрезала она, хотя и вполголоса.
– Закройте им Кабошону глаза. И подавай его потихоньку назад.
Элис дрожащей рукой достала из рукава белый платок.
– Я не могу завязать его.
– Просто положи на глаза.