– Вот здесь я и живу, – сказал Фридрих.
Но Петр уже мало чего видел. На уши обрушился жужжащий гул, перед глазами заклубился непонятно откуда взявшийся туман. Разведчик ощущал лишь, что его куда-то ведут. В нос ударил сильный запах сена, затем под спиной что-то зашуршало…
– Ну, спи, – сказал хриплый голос, и капитан Радлов провалился в серую пучину сновидений.
Верхняя Австрия, замок Шаунберг
29 июля 1945 года, 8:15 – 8:27
– Что значит – сбежал? – Карл-Мария Виллигут ощутил холод в животе, и сонливость, одолевавшая его после напряженной ночи, мгновенно испарилась, растаяла сигаретным дымом в начинающем нагреваться воздухе.
– Как всегда, в восемь утра охранник проверил комнату, – сказал командир караула, в глазах которого стояло странное для сверхчеловека выражение растерянности. – И она оказалась пуста. Нижний край оконной решетки выдернут, а на нем болтается обрывок веревки, смотанной из белья.
– Как такое могло произойти?! – бригаденфюрер кричал, его распирала самая настоящая ярость. Похожие ощущения, наверное, испытывает биолог, поймавший редчайшее животное и тут же по собственной глупости упустивший его. – Охранник покидал пост?
– На десять минут, – ответил офицер. – В тот момент, когда молния ударила в башню. Он подумал, что может понадобиться его помощь.
– За десять минут он не успел бы выломать решетку!
– Так точно, герр бригаденфюрер, но гром грохотал так, что охранник ничего не мог слышать.
– Проклятье! – Виллигут чувствовал, что лицо его нервно кривится, но ничего не мог поделать. – Возьмите собак и всем вашим отделением пойдите по следам беглеца! Он мне нужен!
Офицер исчез, а Виллигут облегчил душу крепким ругательством. Впервые с начала восстания что-то пошло не по плану, и сердца на миг коснулось очень холодное и неприятное предчувствие общей неудачи.
Нижняя Австрия, город Вена,
военная комендатура Советской армии
29 июля 1945 года, 9:18 – 9:23
– Что? – во взгляде коменданта было нечто такое, что заставило офицера инженерных войск вздрогнуть.
– Товарищ генерал лейтенант, мост заминирован, взорвать его можно будет за пять минут, – доложил он.
– Хорошо, – устало кивнул генерал-лейтенант. – Будьте наготове.
– Есть!
– Идите!
Офицер отдал честь и исчез, а Благодатов вернулся к тому, чем занимался до появления офицера, – эвакуацией. Связь приходилось держать через полевые рации. Нормально работать мешал шум боя, третий час нарастающий на западе. Немцы, несмотря на отчаянное сопротивление частей гарнизона, упорно двигались вперед. Обороняющиеся несли огромные потери, и всем уже было понятно, что правый берег не удержать.